Вновь наступила тишина.

– Что скажете, капитан Шарплесс? – спросил Рич. – Если все пройдет в соответствии с моими словами, согласитесь ли вы, что я вас убедил?

– Мне все это не нравится! – возразил молодой человек и вскочил на ноги.

– Не нравится? Напомню, вы сами предложили провести эксперимент.

– Да, но я не знал, что́ вы собираетесь сделать. Не знал, что вы собираетесь сделать… такое!

– Если честно, я в жизни не слышала ничего интереснее, – призналась Энн Браунинг.

– И кого же, – спросил Шарплесс, – вы прикажете убить?

– Разумеется, мужа, – удивленно ответил Рич. – Кого же еще?

Фрэнк Шарплесс, изогнув шею, бросил взгляд на Фейна, но если и ожидал от него какой-то поддержки, то не получил ее.

По неизвестной причине Артур, похоже, изменил свое мнение. Некрупный и коренастый, он неподвижно сидел на самом краю кресла, разглядывая начищенные туфли. В руке он держал потухшую сигару. Вдруг он раздвинул пятки врозь, снова свел их, щелкнув каблуками, что выглядело довольно-таки странно, и поднял бесстрастное смуглое лицо.

– Я не одобряю этой затеи. Хотя… Моя супруга не пострадает?

– Нет-нет. Разве что почувствует усталость, когда все закончится. Но если миссис Фейн здоровая женщина без каких-либо комплексов – а я уверен, что так оно и есть, – гипноз не причинит ей никакого вреда.

– Будет ли она понимать, что происходит?

– Нет.

– А позже вспомнит об этом?

– Нет.

– Так вот оно что… – задумчиво молвил Артур, почесал кончик носа ногтем той же руки, которой держал сигару, внимательно посмотрел на Рича, и его губы вновь тронула странная улыбка. – А если допустить – просто допустить, – что в глубине души жена хочет… моей смерти?

Рич оторопел.

– Любезный сэр, – начал он, краснея, – мне не приходило в голову… То есть все так очевидно!.. Мистер Хьюберт Фейн заверил меня…

– О нет, это всего лишь допущение! – твердо повторил Артур. Теперь он улыбался по-настоящему и говорил с таким самодовольством, что произвел бы впечатление даже на членов своего мужского клуба. – Как понимаете, я не намерен обсуждать свой брак, однако скажу следующее: в поисках пары счастливее нас с Викторией вам пришлось бы проделать долгий, очень долгий путь. – Он помолчал. – Некоторые назвали бы мою жизнь серой и однообразной…

– Дорогой мой мальчик, – вмешался дядя Хьюберт, пристально разглядывая абажур, – знай эти «некоторые» тебя так, как знаю я, они не проявили бы столь вопиющей несправедливости.

– …Но я придерживаюсь иного мнения, – заключил Артур, покосившись на дядю. – Продолжайте эксперимент.

Фрэнк Шарплесс сделал несколько шагов, стуча каблуками по паркету и стараясь не наступать на яркие коврики. В черном пиджаке с красными лацканами и тесных брюках того же цвета с алыми лампасами, он, несмотря на по-юношески наивное лицо, походил на Мефистофеля. Он сделал протестующий жест, но не сказал ни слова.

– То есть все согласны? – подытожил Рич. – Отлично!

Он закрыл коробку с револьвером и резиновым кинжалом, после чего передал ее Артуру:

– Подержите ее при себе, мистер Фейн, пока я не дам соответствующую команду.

Затем Рич подошел к двери, открыл ее и позвал:

– Войдите, миссис Фейн!

Вики нерешительно застыла на пороге.

Со стороны могло показаться, что она, будто в игре на угадывание, размышляет, какой вопрос задать первым, но в глазах, ярче обычного сверкавших на чистом смуглом лице, читались иные эмоции, и Шарплесс понял, что ей страшно.

– Что дальше? – с сомнением произнесла Вики, и Рич взял ее за руку:

– Пройдите сюда, миссис Фейн, и присядьте на диван. Устройтесь поудобнее.

– Я предпочла бы не сидеть на диване, – остановилась Вики, и по гостиной вновь скользнула мимолетная тень беспокойства.