А позвонить было крайне важно:

– Слышь, дядя Зяма! Открой-ка, на кой меня заслали к Субботину? – пролаял Гена, едва услышав в трубке голос Иноземцева. – Я должен был что-то сбондить? К примеру, секрет с этим… э-э, каучуковым асфальтом? А вся легенда с письмом и внедрением – филькина грамота? А вдруг мне начальство холку намылит за все эти штучки-дрючки, а после выгонит отовсюду? А если меня раскроют?! Я что здесь, вроде живца? А сам на кукан не хочешь?! Ты не забыл ещё, где я работаю?! В службе охраны банка!

– Да тише ты! Не плюйся в трубку, ушлёпок, – получил в ответ Рогачёв и непроизвольно сморщился: неистребимо было пристрастие Зямы к дешёвому уличному жаргону… как только с латынью оно сочетается?! – Увидишь, Бароша не устоит, досыплет папочку свежими записями. Я чую нижним бюстом, что он на грани открытия. И это открытие, Геночка, должно обеспечить спокойную старость нескольких поколений семьи Иноземцевых. Выгреби оттуда всё, что сумеешь. Комнатёнку его обшарь, ключи уже у тебя. А флешка чистая, брось где-нибудь в офисе, пусть Вилька найдёт и обрадуется. Записи, почту, флэшки… чему-то ведь вас учили? Придумай повод в гости зайти. Напои его, что ли, кефиром с клофелином…

Вернувшись в комнату менеджеров, Генка уже внимательнее перелистал тетрадную россыпь, отыскал в старых таблицах экспериментов летучие пометки Субботина. Глаза стажёра заискрились, лицо покраснело от возбуждения. Казалось, «мальчик Губин» готовится в гримерке к премьере песни. Рогачёв осознал: это же бомба! Достаточно прочесть несколько фраз в докладной записке из папки «Для служебного пользования», как становилось понятно: на кону стоит тема государственной важности.

Даже попрыгунчикам вроде Гены, далёким от точных наук, была известна фраза про российские беды. Дураков в России лечат, хоть и попусту, а вот дороги… донёсся неясный шум, неужто застали врасплох? Стажёр сгрёб результаты и многоцветные графики, стянул на папке верёвочные завязки и, оглядевшись по сторонам, сунул её за батарею центрального отопления. Целее будет, подумал он.

Скорость принятия решений часто спасает дело. Притормозил на старте, можешь всего лишиться. А он, Рогачёв, пока что ещё на старте. Стажёр лихорадочно размышлял, ожидая и боясь, что Субботин появится, а плана внедрения нет: «Миллионы в валюте! Такое мимо рта не пропустишь. Патент не продам, так прессе секрет пристрою. Как Зяме рассказать о пропаже? Да как угодно. Сам прислал, пусть сам и расхлёбывает. Иной раз посторонние ближе, чем родственники, – размышлял стажёр. – Сближают лишь те дороги, которые мы выбираем. Разлучают случайности и проблемы. Мир переменчив, дабы не возгордились нищие духом, не уверовали в себя… на что им надеяться? В потёмках бродят… да ладно, какого хрена?!» Шум нарастал, ещё мгновение, и тишина была растерзана.

Глава 3-я. Украли стажёра.

Среда, 23 марта 2008 г., 12:41.

Дверь офиса, облепленная цветными лоскутами напоминалок, распахнулась, ударившись ручкой в стену, и в комнату ворвались трое мужчин, смуглую внешность которых никто из числа присутствующих в дальнейшем не смог припомнить. Китайцы, они же все на одно лицо… а кавказцы? Пришельцы в синих комбинезонах и чёрных масках с белым челюстно-лицевым оскалом, вели себя резковато, но сдержанно.

Не встретив отпора, пришельцы взревели подобно неандертальцам, нашедшим последнее укрытие кроманьонцев, и замерли по углам, помахивая дубинками, кастетами и цепями. Марина и Катя, придя в себя, разноголосо взвизгнули и затихли. Нина, пятясь, выбралась за дверь, и только Даша, забыв обо всём, смотрела на Рогачёва. Признаться, было на что взглянуть. Стажёр, как снежная лавина, от внешнего шума очнулся и ожил.