Очередная панама с «наследством в Нигерии»? Не похоже. Закинуть в спам? Попробовать прочесть? Свеженький антивирус, подсаженный в Вилькин ноут знакомым айтишником – одним из тех, кто легко находит и втыкает вилку в розетку – что-то типа… Outpost Security Suite Pro 2008, гасил любые выверты на подлёте. Но сегодня сей страж молчал. Субботин, прикрыв глаза, вознёс молитву и распечатал электронный конверт. Еще минута, и любые стажёры с папками померкли перед чем-то вроде подводного взрыва. Письмо было не письмом, а ловко собранным досье. С привлечением знаковой персоналии. Был в картотеке субботинских вип-клиентов блестящий доктор Нетцигер, известный в Городе хирург.

М-да, медик в личине бандита… а может, наоборот. В глаза его звали Доктором, за глаза – Циклопом. Пятно странной формы с тёмным зрачком красовалось у медика в центре лба… кстати, вот оно. Фото Доктора висело едва ли не на каждой странице. В лаун-теннис играет с президентом торговой палаты, на трибуне стоит… нахохлился, демон, и мечет по сторонам чёрствый взгляд исподлобья.

Вот снова Док, уставший, но несгибаемый, стоит в халате, усыпанном красными брызгами, и медсестра утирает ему лоб голубоватым влажным тампоном. Вдоль стен понуро виснут ассистенты. Что с пациентом? Смерть по прибытии?

Вот Док в купальном халате, в шезлонге возле бассейна, повсюду девочки и коктейли, пейзаж абсолютно мирный. Официант с подносом, бритая морда, но всё равно совершенно бандитская.

Весь Док как на блюдечке: жёны, любовницы, народные промыслы и страстишки плюс полный перечень грехов посерьёзней. Структура и штат ближайшего окружения. В доступной форме чередуются таблицы, расчёты, графики. Всё это в совокупности составляет развёрнутое на последней странице обоснование возможности рейдерского захвата одного из крупнейших банков северной столицы. Вот только этого и не хватало нашему славному гвардейскому экипажу, с тоской подумал Субботин… покруче будет, чем «Фауст» Гёте.

Дочитав и поразмыслив, Вилька ощутил, что вся спина его в холодном поту. Метнулся выяснить, чья это картонная бомба. Но адрес отправителя выглядел разово, случайно набранным шифром. «Так и сунули тебе весь расклад, – тосковал Субботин. – Держи карман пустым… и рот разинутым».

Тогда надо… что? Уничтожить письмо? Восстановят и, вполне возможно, снова пришлют. Отправить в банк? А кто он будет в подобном раскладе, «пидорасом при клоунах»? Откуда в вашей почте такие письма? Затаскают, мозги оттрахают.

Отправить Циклопу? Лучше вздёрнуться самому. Циклоп вначале без размышлений зароет. Закатает Вильку в асфальт где-нибудь в Агалатово. Потом начнёт выяснять, что к чему. Оттого он и до сих пор на свободе.

Свобода действий – это длинные коридоры ошибок.

«Чего хотели данные козлы? – размышлял Субботин. – Вот суки, совсем аппетит испортили! Кому приспичило нас с Доктором столкнуть? Что, скучно? Сейчас всё брошу и карусельку пойду чинить, как в том анекдоте. А если отправлено по ошибке? Нет, вид у него суровый. Такое не бросят куда попало. Хочется выяснить, если не мне, то кому оно всё-таки предназначено? Властям? Конкурентам? Службе охраны банка? А может, им ткнули в меня, как палкой, чтобы расшевелить? И ждать, откуда мне прилетит. Надо действовать. Не ждать, пока урежут траурный марш. Но спрашивать придётся не в банке, не в органах соцзащиты. А где? Разве что у Циклопа. Если останусь жив. Банки такими вещами не бросаются».

Тогдашние банки, к слову сказать, к началу Миллениума становились почти безразличными к потере контроля – скачки нормативной базы, необходимость быстрых операций в финансовом секторе заставляли топ-менеджеров принимать оперативные решения, которые могли сопровождаться ошибками в составлении документов, равно как и другими просчётами.