– Хорошо. Дай мне еще воды, пожалуйста.

Минмин выпила и откинулась на подушку. Вскоре в комнату вошла Вэй Нуан. Она строго посмотрела на дочь. Присела на край кровати. Минмин укрылась с головой одеялом.

– Как ты себя чувствуешь? – спросила Вэй Нуан.

Минмин ничего не ответила, так и продолжала лежать под одеялом.

– Что произошло? – спросила она. – Говорят ты спорила с дзяндзюном. Это правда?

Гонджу откинула одеяло.

– Да.

– Зачем? Он ведь…

– Я по другому не могу, мутин, – приподнялась она и села.

– Это объяснение скоро перестанет работать – я по другому не могу, я всё равно это сделаю, я не могу ничего ответить, не могу ничего объяснить… Скоро наше терпение закончится. – Вэй Нуан вздохнула, попыталась поправить одеяло, – ложись, отдыхай…

– Я в порядке. Чем быстрее я начну двигаться, тем быстрее поправлюсь. Не волнуйтесь, всё будет хорошо.

– Не знаю, не знаю, – вздохнула чжангонджу. – Будет ли всё хорошо?

Они сидели молча, не зная, что сказать друг другу. В комнату вошла А-Лей, принесла рисовый отвар. Минмин попробовала – горячий, подула в миску.

– Дай я, – чжангонджу взяла миску из её рук, подула на ложку.

– Не нужно, я сама.

– Дай твоей ниан хоть раз поухаживать за собой, – с упреком проговорила Вэй Нуан. – Даже в младенчестве сама ела, ничего не позволяла за себя делать.

– Это не значит, что сейчас можно начинать, – усмехнулась гонджу.

– Ну… – Вэй Нуан поднесла ложку ко рту Минмин, та открыла рот, проглотила.

– Что ты собираешься делать дальше? – спросила чжангонджу.

– Выздороветь как можно скорее, отправиться к берегу Янь.

– А кто-то за тебя может это сделать? – спросила Вэй Нуан, протягивая дочери следующую ложку.

– Сомневаюсь, что я смогу описать то, что мне нужно. Кроме того я больше не могу сидеть в этом поместье. Я должна куда-то уехать.

– Тебе всего семь лет. Как можно в семь лет куда-то хотеть уехать.

Минмин ничего не ответила, она взяла из рук мутин чашку, сама всё доела, вернула пустую чашку А-Лей, откинулась на подушки.

– А-Лей, можно воды нагреть? – напомнила она.

– Ах, да, – вспомнила А-Лей.

Служанка вышла из комнаты.

– Вода? – переспросила чжангонджу.

– Я хочу принять ванну.

– Я смотрю ты уже в порядке.

– Да, – ответила гонджу. – К вечеру, возможно, еще поднимется температура, – кстати, насколько горячей я была?

– Ты всю ночь была в лихорадке. Только под утро жар спал.

– Кто смотрел за мной всю ночь?

– Я… – удивилась чжангонджу.

– Не слуги?

– Слуги боятся к тебе подходить, – усмехнулась чжангонджу, – говорят ты даже дзяндзюна осадила. Он до сих пор в шоке.

– Правда? – Минмин села в кровати.

– Правда. Но Минмин: когда ешь плоды, не забывай, кто их вырастил. Футин добрый по натуре человек, хотя он дзяндзюн и солдат, он многое может простить. Я знаю это, – Вэй Нуан с укором смотрела на дочь, – но не забывай о первоочередном долге дочери – почитать фуму.

– Но он всё же разрешит мне отправится к хуошань?

– Думаю после вчерашнего он уже всё тебе разрешит.

– Отлично.

– Отлично? – Вэй Нуан вздохнула, покачала головой. – Что же там такого, в этой хуошань, что тебе непременно нужно туда отправиться?

– Сера.

– Что?

– Один из компонентов пороха. Я не могу добыть его в достаточном количестве здесь. Мне нужно взорвать гору для доступа к серебряным породам.

– Что? – ошарашено посмотрела на дочь чжангонджу.

– Кроме того мне нужна сера для производства резины, – пояснила Минмин. – Я в горах нашла кок-сагыз, но мне нужна сера для придания нужной формы каучука… в общем долго объяснять, проще найти её, привести и всё показать.

Вэй Нуан глубоко вздохнула.

– Я так испугалась, когда всё это случилось. Больше не пугай меня так, хорошо? – она взяла дочь за руку.