– Да, и про пар нравится.

– Ну, что, может быть, энергетиком будешь?

– Может и буду.

Наш «Степвэй» стоит на обочине двухколейного пыльника. Багажник и двери открыты – сквозь салон порывами природа дышит воздухом. В полукилометре за спиной раскинулся островок высаженных деревьев – кладбище села Красное. Само село я не видел, его дома и постройки располагаются ещё дальше по пыльнику, и поэтому утверждать «красное» ли оно или нет не берусь. Факт наличия в паре километров от села тепличного хозяйства, говорит о том, что работа здесь есть, а значит есть шанс и для жизни. Остальное пространство мало по малу осваивает новая стихия – буйная, неуправляемая.

Мы остановились на отдых, съехав с объездного шоссе и углубившись по пыльнику в поля. Объездная дорога уже никак не загорская – Сергиев Посад давно лежит за спиной, а на горизонте высятся купола храмов и маковки церквей Переславля-Залесского, объезжаем его.

Папа рассказывает, как во время одной из поездок в ярославский Козьмодемьянск они также останавливались здесь на пыльнике, именно вот в этом самом месте и нос к носу, а точнее нос к клюву, столкнулись с крупной хищной птицей.

– Похоже, орёл был, – завершает свой рассказ папа – охотился.

Я в очередной раз расстраиваюсь: упустил шанс встретиться с дикой необузданной природой. Что ж, шансы ещё будут, будет ещё много шансов.

Там за городом плещется озеро Плещеево и влево, его огибая, уходит дорога под указателем «Ботик Петра». В голове всплывают школьные знания про «потешные баталии» и «дедушку русского флота».

Родители регулярно подкладывали мне книги интересные, дабы я знакомился с историей Отечества. Сначала, казалось, что всё это тщетно и знания проходят мимо, но сейчас раз за разом в голове всплывают ассоциативные фразы и словосочетания, и я вспоминаю, продолжаю вспоминать прочитанное. Так происходит и с «ботиком»: Апраксин, нешуточные шутейные морские сражения с последующим серьёзным прорубанием окна в Европу. Потом через это окно к нам полезла нечисть всякая, но теперь это вехи истории, местами тщательно позабытой, подтёртой ластиком.

За лет десять до описываемой поездки мне посчастливилось посетить «ботик», точнее место музея – само судно находится на суше, закованное, будто в цепи, в просторное деревянное строение, больше напоминающее амбар. Когда экспозиция отправлена на отдых – на дверях «амбара» висит большой амбарный, по принадлежности, замок. Ключ у смотрителя музея, что в это время либо дневалит, либо вечеряет.

Как раз, в такой промежуток времени попали и мы с «ботиком». Перед «амбаром» толпился народ, человек двадцать идентичных мне ротозеев, читали объявление гласившее: «Сегодня у музея «Ботик Петра» выходной день». Часть же прочитавших его уже слонялась взад-вперёд по берегу озера, кто-то глядел на воду, кто-то выискивал камушки, будто бы на море приехал. Смирившись с тем, что «ботик» увижу в следующий раз, я присоединился к группе заинтересовавшихся озером.

– Митрий, поторапливайся!

– Сейчас отсель мы вдарим шведу!

Казалось, эти возгласы звучали, оживая сквозь века над ровной гладью озерного зеркала, слегка припорошенного, будто снежной крупой, дымкой тумана. А по воде следовали призрачные потешные эскадры, те, от которых большой русский флот родился. Родился ли? Он был и ранее, иначе как Вещий Олег до Царьграда добрался бы прибивать свой щит на врата?

Но этим Переславль-Залесский для меня не заканчивается. Следуя в сторону «от Москвы» «ботик» – это только первая остановка в окрестностях города, да и в самом городе. Если обогнуть озеро с востока – придёшь к стене монастыря, где Никита Столпник верижничал. На входе на территорию монастыря грудью заслонил мне путь бравый казак, при нагайке.