Камера крупным планом показала мужчину около сорока лет, с подтянутой, выправленной фигурой. Он энергично общался с сотрудниками служб, руководя восстановительными работами.

– Маркус Тамашир, известный специалист по чрезвычайным ситуациям, прибыл в Ланвиль для координации всех восстановительных работ. А также специальное подразделение военных. Их основная задача – обеспечение порядка и помощь в ликвидации последствий катастрофы.

Кристофер подхватил пульт и резко выключил телевизор. Вся семья некоторое время пребывала в шоке.

– То есть… Больницы больше нет? Нет экспериментального лечения? – прошептала Ребекка, смотря на испуганное лицо матери и сердитое Кристофера.

– Сейчас узнаем, – выхватил из кармана телефон брат и торопливо принялся набирать номер.

– Телефон отключён или недоступен, попробуйте позвонить позже… – послышалось из аппарата, и Крис быстро сбросил звонок, смотря на маму.

– Доктор Нобоа? – выдохнула девушка. – А как же моё лечение? – медленно перевела она взгляд с брата на маму. – Как же… Я?

Маргарита опустила глаза, а Кристофер скрипнул зубами. Бекки медленно встала из-за стола, хлопая ресницами. По щеке поползла первая слеза.

– Значит, всё? Теперь я умру? – выдохнула она, ища ответа в глазах родных. Кристофер сильнее стиснул зубы, а Маргарита отвела взгляд, хватаясь за кухонное полотенце. – Я умру! – простонала девушка и резко зашагала прочь.

Райан двигался под землёй, больше ориентируясь на слух, нежели на зрение и прибор ночного видения. Виды вокруг оставались однообразными – свалка камня и бетона, перемешанная с раздавленным оборудованием. Реже попадались тела людей. Шелесты, отзвуки, поскрипывание камня и металла позволяли хоть как-то ориентироваться. Изредка доносился гул сверху. Продолжение обвала или работающая на поверхности техника спасателей? И то, и другое для них было плохим знаком.

Иногда Сафдар замирал, прижимая ладонь к раненому плечу, стискивал зубы и прислушивался в надежде ощутить приток воздуха. Рана неприятно ныла, но это было далеко не первое его ранение и, вероятно, не последнее. Гораздо сильнее болела голова, заставляя сомневаться в своих силах и способностях. Путь домой обещал быть долгим.

Рафа двигался следом, стараясь не теряться и не отставать. Он тоже вслушивался в гулкие звуки, пытался рассмотреть среди обломков путь наверх.

Ползти приходилось по узкому тоннелю, изломанному и пересечённому арматурой, кусками бетона и мебелью. Не раз им приходилось останавливаться, чтобы расширить проход руками или кусками арматуры, лишь бы пробиться дальше в поисках свободы.

Вот и сейчас они задержались, чтобы расчистить путь, выбивая обломки и разгребая завалы. Как более сильный, Сафдар пробивал дорогу первым, затем уступал место Мелакису, и так по кругу.

Внезапно плиты над их головами заскрипели, затрещали, смещаясь. Райан едва успел отдёрнуть товарища в сторону за мгновение до того, как на его место рухнул фрагмент потолка, поднимая облако пыли.

Лаборатория продолжала разваливаться, и их шансы выбраться стремительно сокращались.

Но в случившемся оказалось и нечто хорошее.

Сдвинув упавшую плиту, Райан и Рафа заметили достаточно широкий провал в потолке и один за другим поднялись на следующий уровень. Здесь им открылось небольшое пространство, где можно было сесть и передохнуть.

Бойцы устроились на полу, плечом к плечу, распаковывая свои припасы. Упаковка сухпайка. Несколько глотков воды из фляги.

– Какой план? – устало прошептал Рафа, поглядывая на товарища. – Думаешь, мы выберемся из этой дыры?