– Вы продолжаете его выгораживать, даже после всего, что он сделал и сказал?! – не желал сдаваться Марк.

– Пока я нужен хоть одному из вас, пока стоят стены нашего Приюта, я буду закрывать глаза на все несправедливости окружающего нас мира! – остановился Воспитатель возле другого небольшого деревянного домика, которым и был приют.

– Он лишил нас приютского дома, переселил в склад, где крыша течет, и стены ветер пропускают. А нас – ваших подопечных, заставляет на него вкалывать с раннего утра по поздней ночи, и вы до сих пор все терпите!?

– Марк! – схватил мышонка за оба плеча мудрый воспитатель. – Понимаю, тебе все это кажется несправедливым. Но порой, ради других, приходится закрывать глаза на несправедливость, что царит в округе.

– Не понимаю, и не желаю понимать!

– Когда подрастешь, ты вспомнишь мои слова, и сам поймешь. А пока, ты не оставляешь мне иного выхода, как посадить тебя в подвал.

– Что?! – заметался Марк, но старик крепко сжал ему загривок, и через секунду втолкнул его в открытую дверь, что вела в подвальное помещение.

– Посиди здесь с денек, остынь и поразмысли над моими словами, – бросил напоследок мышь, и, закрыв дверь на замок, удалился, оставив Марка одного.

– Ну, надо же?! – чертыхнулся мышонок, оказавшись в темном сыром тесном подвальчике.

Пометавшись из угла в угол, ему больше ничего не оставалось, как успокоится, сесть на пол и погрузиться в мысли.

– Марки, Марки, – донесся со стороны двери тихий шепот, когда на улице стало темнеть.

– Али?! Не стоило тебе приходить сюда, Старик Икиш живого места на тебе не оставит, если застанет тебя…

– Прошу возьми, – протянула она ему сверток. – Там пирожок.

– Надкусанный, – усмехнулся Марк, получив посылку, что еле влезла в щель между дверью и полом.

– Спасибо!

– Тебе спасибо… Я видела, как ты его… И чтобы не говорил Дедушка Икиш – не терпи…

– Чего именно?! – спросил Марк, быстро разжевывая пирожок.

– Никогда не переставай бороться с несправедливостью, – молвила девочка, утирая слезу.

– Аля, обещаю тебе! Кстати, прежде чем ты уйдешь, скажи, что ты хотела подарить мне? Андриник раздавил это прежде чем я…

– Это… – отвернулась она от него.

– Да, скажи хоть на ушко, – прижал левую сторону щеки к двери Марк.

– Я… – замялась девочка, но услышав непонятные шорохи поблизости, кинулась к двери.

Сквозь щелочку в двери девочка чмокнула Марка в щеку. После до ужаса засмущавшись, также внезапно исчезла из виду.

Марк только и успел рот раскрыть, хоть обрывком, но почувствовал ее поцелуй, как ее и след простыл.

– Бороться и не сдаваться говоришь… Хорошо-о, – протянул Марк. – Вот только выберусь отсюда, мы с тобой вместе сбежим из этой проклятой деревни. Тогда-то и заживем так, как захотим.

Поймав себя на этой мысли, он широко зевнул, и облокотившись об стену прилег лицом к двери.

Не прошло и пары минут, как Марк, вымотавшийся на обязательных работах, уснул без задних лап.

Как бы сильно не был измотан мышонок, ему все не давал покоя один сон. Раз за разом, он промелькал у него перед глазами. Вначале он был наполнен лишь счастьем и весельем. В нем он видел себя, мчавшегося со всех ног по полю, сплошь усеянному одуванчиками. А впереди, там, где заходило солнце, к нему навстречу бежала девочка Аля. Ее лица он не видел, и сама она была в тени. Но он точно знал, что эта мышка именно она.

Но с каждым повтором сна, менялось все в округе. Вначале поле покрылось сухой выжженной на солнце травой. Затем набежали свинцовые тучи. Но Марк старался не придавать этому значения. Ведь к нему по-прежнему неслась с распростертыми руками светло-русая мышка.