Повторим, Спинк был умен и тут же смекнул, что на этом можно нажиться, мало того – восстановить рухнувшие упованья. Молодые люди, приезжающие в замок под чужим именем, зачем-нибудь это делают. Значит, надо узнать их тайну и назначить свою цену. Дворецкий приободрился.

– Разрешите заметить, сэр…

– Да-да. Прошу.

– Дело в том, сэр, что я знаю мистера Кобболда.

Майк обнаружил, что кресло не так уж удобно. Чем-то оно напоминало раскаленную сковороду.

– Знаете? – переспросил он, быстро вскочив.

– Да, сэр. Я служил почти целый год у мистера Кобболда-старшего, на острове Лонг-Айленд. С мистером Кобболдом-младшим мы виделись ежедневно.

– Тут есть над чем подумать, – проговорил Майк.

– Вот именно, сэр.

Словечко «сэр» подсказывало, что дворецкий не принимает его за вора. По-видимому, какая-то черточка, быть может – особое достоинство, побудила отвергнуть самую простую разгадку.

Что ж, подумал Майк, тем лучше. Должно быть, можно сговориться за сходную цену. Как видите, оба они стремились к одному и тому же.

– Присаживайтесь, – сказал Майк. – Ваша фамилия Спинк, если не ошибаюсь?

– Да, сэр.

– Так вот, дражайший Спинк, не будем делать глупостей. Договоримся тихо-мирно за круглым столом.

– Согласен, сэр.

– Начнем с того, что я не Стэнвуд Кобболд.

– Вот именно, сэр.

– Прекрасно. Теперь встает вопрос, кто же я. Как вам кажется?

– Фамилии не знаю, сэр, но имя ваше, по-видимому, Майкл. Кроме того, смею предположить, что вы – друг мистера Стэнвуда. Приехали вы вместо него, чтобы ухаживать за леди Терезой.

– Однако! Как это вам удается? Наверное, фокус с зеркалами.

Мервин Спинк снисходительно улыбнулся.

– Недавно леди Тереза получила… э-э… весьма пылкое послание с подписью «Майк».

– Господи! Она его показывала?

– Отнюдь, сэр. Одна из служанок нечаянно прочитала его, убирая туалетный столик, а позже пересказала в нашей гостиной.

Майк покраснел, что было ему к лицу, и слегка скрипнул зубами.

– Да? – зачем-то переспросил он.

– Да, сэр. Одна из горничных. Конечно, я сделал ей выговор.

– А шею не свернули?

– Нет, сэр.

– Зря. И как, ей понравилось?

– О нет, сэр. Я был очень строг.

– Не выговор. Письмо.

– Понравилось, сэр.

– Что ж, и то хлеб. Доставил человеку удовольствие. Огастес тоже его похвалил.

– Кто, сэр?

– Один лондонский критик. Если как-нибудь встретите, познакомьте его со служанкой. Явное родство душ. А что до ваших слов, вы правы. Что будем дальше делать? Кстати, фамилия моя – Кардинел.

– Я часто слышал о вас от мистера Стэнвуда.

– Мы старые друзья. Прибавлю, что он полностью согласен с моими теперешними планами.

– Так я и думал, сэр. Мистер Стэнвуд исключительно добр, тем более – к друзьям. Но вы говорили…

– …что будем делать дальше?

– Простите, сэр?

– Ну-ну, Спинк, где ваш разум? Прежде всего, надо обеспечить ваше молчание. Если Алела узнает, мне конец.

– Несомненно, сэр.

– Итак?

– Если разрешите, сэр…

– Разрешу, разрешу.

– …я бы предложил полюбовное соглашение.

– Финансового характера?

– Вот именно, сэр.

Майк облегченно вздохнул и улыбнулся Спинку, как улыбались жители Гента гонцам из Аахена [15].

– Значит, дело ясно, – сказал он. – Как вам десятка?

– Ну, что вы, сэр!

– Это немалые деньги.

– Меньше, сэр, чем двести фунтов. Майк засмеялся.

– Что-то у меня со слухом. Мне послышалось «двести фунтов». Или с акустикой комнаты…

– Я так и сказал, сэр. Майк щелкнул языком.

– Слушайте, Спинк! Все мы любим пошутить, но это уж слишком. Вы, наверное, имели в виду двадцать?

– Нет, сэр, двести. Мистер Стэнвуд часто говорил о ваших доходах. Мне кажется, указанная сумма не так велика по сравнению с вашими чувствами к леди Терезе. Я сужу по письму.