ГЛАВА 8

А Вадим, как запрограммированный, каждое раннее утро бесшумно вставал с постели, крадучись одевался, осторожно открывал наружную дверь и выходил к уже поджидавшим его собакам. Втроем, словно заранее сговорившись, молча, направлялись к воротам. Вадим отпирал калитку, после чего троица трогалась в путь.

Маршрут их пролегал к морю. Одна собака медленно трусила впереди, другая сопровождала хозяина. Вся округа спала. Безлюдные улицы пребывали в покое. Отдалившись от дома, Вадим нарушал молчание

– Это был не я! Это случилось не со мной. Ибо не могло случиться по определению. Случилось с лысым пьяницей. Я только наблюдал со стороны. Это был не я! Это не случилось со мной… – несложные фразы повторял, будто произносил мантры. Собаки привыкли к его монотонному тихому голосу и, наверное, воспринимали непонятный шепот хозяина в виде необходимого элемента утренней прогулки.

Эти три души, скрепленные единой сцепкой, продвигались как неделимое целое. И только передняя собака, иногда « расслабляла» незримую цепь. Она останавливалась в определенных местах, оглядывалась на своих попутчиков, затем, когда те подходили близко, снова пускалась в дорогу.

В конце шествия, на пригорке у моря, откуда открывался обзор на каменистый небольшой берег, теснимый к воде скалистой стеной, связь обрывалась. Первая собака, виляя хвостом, ускоряла бег. Оторвавшись от идущих за ней следом, быстро сбегала по склону, возбужденно подбегала к низкому валуну, обнюхивала его вкруг и лишь потом с чувством исполненного долга садилась на задние лапы возле камня.

На пригорке Вадим замолкал. Он спускался к бережку, подходил к охраняемому собакой валуну и садился на него. Животные располагались напротив – так уж повелось.

С удовольствием потирая руки, Вадим хитро прищуривал глаз и задавал неизменный вопрос:

– А догадайтесь, Ромео и Джульетта (надо заметить, что животные охотно и с благодарностью откликались на данные прозвища), что за прелюбопытные подробности вспомнил я? Ну-ка пораскиньте мозгами.

На команду хозяина, точнее от прямого взгляда, собаки опускали морды, от чего могло показаться, что погружались в глубокие размышления.

Каждодневные представления Вадима мало в чем разнились. Молчаливые и внимательные слушатели по минутам знали, что увидят и что услышат. И все равно до жути было интересно.

Глазами незримого зрителя просмотрим одно из представлений театра одного актера.

Собаки терпеливо ждали, уткнувшись взглядом в землю.

– Хорошо, не буду испытывать ваше терпение, – прервал затянувшуюся паузу. – Слушайте! – прозвучал сигнал, наученные опытом собаки вскинули головы. – Как обычно, начну с самого начала, – тут Вадим хихикнул от удовольствия, видя две пары внимательных собачьих глаз. – Как вы неоднократно слышали, этого горе-героя, лысого мужичонку, привезли ночью в освещенную луной и занесенную снегом рощу. Никак не в дремучий темный лес, мои любезные. Везде светло, ярко светит луна, видно, понимаете, как днем. А наш горе-герой почему-то, образно выражаясь, наложил полные штаны. Мне посчастливилось лицезреть со стороны его объятое страхом лицо. Картина, признаюсь вам, редкостная. Одна смехота! Охвативший его ужас – ха-ха, оказывается, с рождения был очень впечатлительным, – так вот, ужас с такой силой подмял его волю, что в сознании единственная мысль «выжить бы» забилась в судорогах. Не возроптала, не осмелилась, а была подобна подрагивающему конечностями умирающему петуху. Вот так, смотрите, – Вадим наклонился вбок, задергал обеими ногами.

Собаки, подчиняясь природному инстинкту, разинули пасти, учащенно задышали.