– Привет, Колобчук! – протрубил пробегающему мимо Колобчуку паровозик Чу-Чухин.

Колобчук был чем-то очень занят и потому лишь кивнул паровозику, продолжая на ходу что-то разъяснять коту Масленке. Масленка не соглашался, постоянно недовольно урчал, иной раз даже шипел, но какие-то цифры в бумагах, что Колобчук нес в развернутом виде и постоянно указывал в них, заставляли Масленку смолкать.

Колобчук носил помятую фуражку белого цвета с темным козырьком, занимался в депо делопроизводством и бухгалтерией, был постоянно насуплен и ни кому не давал спуску. При этом Колобчук оставался классическим колобком – шариком из теста, но очень важным и солидным, отчего теперь не катился, как раньше, по дороге, а лишь подпрыгивал вверх и вперед.

– Ох и достанется же сегодня Маслёнке! – произнес кто-то.

– А что случилось то? – поинтересовался Чу-Чухин.

– Да Масленка вчера какую-то запчасть в нашем кране неправильно вставил. Её перекосило и кран сломался.

– Ну, бывает. Делов-то?! – удивился один из новичков, что пока что не полностью уяснил порядки в депо.

– Тут дело такое, – поясняли ему. – Поломка эта незапланированная и потому расходы тоже сверхплановые, а этих сверхплановых расходов Колобчук жуть как не любит! У него все должно работать так, как в плане написано и ломаться строго по техническим условиям и графикам плановых ремонтов. Потому-то он сейчас растяпе Масленке задаст. Ой задаст!! – покачал сокрушенно головой старый паровоз Литерный, что всю жизнь проработал на правительственных перевозках и вот сейчас, на старости лет, решил пожить в свое удовольствие в этом депо.

– И откуда же он тут взялся? – не унимался Новичок. – Неужели без него обойтись нельзя?

– Ну, мы как-то раньше обходились, – вновь вступил в разговор Чу-Чухин. – Только с появлением Колобчука у нас порядка больше стало. С телеграфом он, опять же, лучше работает, чем Масленка. И наряды раздает своевременно. Так что теперь у нас и с запчастями получше стало, да и со всем остальным. А как он здесь появился – я расскажу. Это я его к нам привез! – улыбался Чу-Чухин, вспоминая как это случилось.

– Что-то я такое припоминаю, – нахмурился старик Литерный. – Ты тогда ещё весь в пыли да копоти приехал, и половина передка помята была! – вспомнил наконец он.

– Так и было. – согласился Чу-Чухин.

– А вот что там ещё было – уже и не припомню. Напомни. – предложил старик Литерный.

– Да, расскажи, расскажи. – придвинулись поближе паровозы. Байки за ангаром во время утреннего или вечернего отдыха были любимым занятием обитателей депо.

– Да тут-то и рассказывать нечего, – начал Чу-Чухин. – В общем, было все так.

Ехал я тогда груженый. Вез, если не изменяет память, то ли трубы, то ли арматуру. Словом, что-то металлическое на соседнюю металобазу. Груз выдался тяжелым и неудобным. Постоянно ерзал в вагонах и на поворотах каждый раз приходилось прикладывать дополнительные усилия, чтобы не перевернуться.

А денек выдался тогда распрекраснейший. На небе ни единой тучки, солнышко веселое, так и греет бока, ветерок легкий, попутный. Пути железнодорожные свободные, ни одного встречного и ни единой задержки на полустанках. Только груз тяжелый, а в остальном – одно удовольствие кататься.

Я сошел уже с магистральной дороги и свернул на нашу западную ветку, а там, через три километра, нужно было опять взять на запад, разгрузиться на базе, да вернуться вновь к нам на ветку.

И вот где-то, в этом промежутке, я и заметил Колобчука. Точнее, не совсем его. Сначала показался домик станционного смотрителя. Те самые домики, которые раньше было множество на дорогах и где жили железнодорожники, которые следили за стрелками, следили за полотном и иными коммуникациями железнодорожными. Например, за телеграфными столбами.