Однако самому Владу от этого было не легче. Хорошо хоть, что едет не один, а вместе с ребятами. Клайд решил поступать в Московский университет на вычислительную математику и кибернетику, Броня – в Щукинское театральное, а Сергей в технический университет имени Баумана.

«Да, жизнь идет, всё меняется. И завтра будет точно не таким, каким мы себе сегодня его представляем. Лучше или хуже? И что нас там ждёт? У всех ли получится поступить? Сможем ли прижиться в новом городе?» – терзал себя Влад всё новыми вопросами, и не находил ответа. Нужно было спешить, заканчивать сборы, а парень так и сидел в раздумьях на кухонном стуле, ничего не замечая и глядя в одну точку.

Клайд в это время собирал вещи. Сборы старался сделать максимально незаметными, чтобы мать, придя с работы, не сразу догадалась о его отъезде. Рассказывать матери о поступлении в московский ВУЗ сын не собирался. На все вопросы, что он собирается делать дальше после школы, отвечал коротко – ещё не решил. Мол, вот лето закончится, тогда и скажу. Мать злилась, но Клайду было всё равно. Он давно привык, что его слова и поступки не в меру злили окружающих. Ему это даже нравилось. Возможно, парню было очень важно заявить о себе, обратить на себя внимание, а сделать это было ой как непросто. К школьному выпускному он стал ещё менее симпатичным, чем был в детстве. Большая голова, торчащие в стороны уши и худое, угловатое тело. Да и с ростом не повезло. Он был почти на целую голову ниже Брони, что уж говорить про ребят.

Сейчас, складывая вещи в рюкзак, парень твёрдо решил никогда и ни за что не возвращаться в родной город. Даже если не получится поступить.

«Лучше вагоны разгружать, чем жить с матерью. И постоянно видеть её лучшую подружайку – малахольную тётю Клаву. Ненавижу!»

– Сережа! Вот пирожки! Сынок, ты, как приедешь, тебя встретит дядя Моня. Пока экзамены будешь сдавать, у них поживёшь. Там будет хотя бы нормальное питание! – Майя Абрамовна складывала в пакет бутерброды и пирожки.

– Мам, ну зачем так много? – Сергей не привык перечить матери, однако, еды и впрямь было невероятное количество.

– Как зачем? А эти твои, друзья? Они ведь тоже едут. Клайд, безотцовщина. Вечно голодный. И Влад.

– Что Влад?

– Ничего. Хороший мальчик, толковый. С ним дружи. А Клайд ваш босяк босяком. От него держись подальше. Плохо кончит. Тюрьма по нему плачет.

– Мама, ну что ты начинаешь?

– Ничего я не начинаю! Слушай, что тебе мать говорит! Держись поближе к Владу. Он толковый. И защитит, если что. Угощай его, там семья бедная, мать одна, да ещё и брат младшенький. Денег в семье лишних нет.

В это время Броня достала из шкафа платье в горошек.

«Пойду в нём на экзамен. Оно привлекает внимание. Или как раз наоборот, отвлекает? Важно, чтобы я им запомнилась, понравилась. И то, что читать буду. И то, как буду выглядеть. Мне нельзя пролететь. Иначе потом бабуля меня никогда и ни за что в другой город не отпустит. Это мой единственный шанс и его упустить никак нельзя. Я должна стать артисткой!»

Клайд вышел из квартиры и прямо в подъезде встретил мать. Она почему-то вернулась пораньше. Специально ведь решил уйти из дома в пять вечера, хотя поезд был в десять, предпочитая вокзальную суматоху возможному объяснению с родительницей. Ей он оставил лишь короткую записку: «Поехал поступать в Москву. Позвоню». А то, что мать работает до шести вечера, парень знал хорошо, поэтому вроде всё рассчитал верно. Однако просчитался. У матери на работе отключили свет, и она закрыла магазин не по графику.

– Ты куда это намылился? – начала она без церемоний, тыкнув пальцем в рюкзак на плече Клайда.