Дада вдруг замирает, лицо озаряется радостью.

– А вот и он, кажется.

Слышно, как входную дверь кто-то открывает своим ключом.

– Точно! Юра идёт!.. Я вас сейчас познакомлю.

На пороге действительно вырастает высокий стройный немолодой красавец с курносым, почти девичьим лицом. Ну конечно же, Юркин! Я сразу его узнала.

А гость говорит строго:

– Ты, оказывается, тут не одна? Пируете?

И голос у него прежний, звонкий. Вижу, за эти годы он сохранился очень даже неплохо. А Юра лишь мельком взглянул на меня, скользнул по мне взглядом. Но знакомства нашего ничем не выдал. Я догадалась: зачем ему нужен лишний свидетель его давнего прошлого? И мы с ним лишь церемонно раскланялись. А Дада живо захлопотала, защебетала, как молоденькая:

– Я всё тебе, Юрик, там приготовила. О чём говорили, – кивнула на дверь кладовки, – там справа висит. Как всегда, на плечиках. Только чёрный. И твой размер… Переоденься. А своё там оставь. Приведу в порядок и, Бог даст, в праздник продам.

И гость, не ответив, молча ушёл в кладовку. Видно, я ему тут очень-очень мешала. А Дада говорит:

– В прошлый раз я в Дахау в супермаркете так унижалась. Так просила, чтоб уступили мне этот костюмчик от «Гуччи». Это ж у них остатки товара. У них новая партия подпирает… Ну, уступили всё-таки по старой памяти.

Юра неспешно появился. Молча стоит перед нами. Дада, вскочив, одёргивает на нём чёрный модный костюм. Тройка, с жилетом… То полы одёрнет, то лацкан пригладит. И явно гордится и гостем, и, конечно, собой. А стройный Юркин и правда на зависть хорош. Словно сошёл с модной картинки. Дада спрашивает заботливо: