Но Лёня шапки не выкидывает, лишь крепче сжимает на ней пальцы.

***

– Подгони мобилу на пару звонков.

Барсук испуганно вздрагивает, но видит, что обращаются не к нему, и едва заметно выдыхает, пуская облако пара.

Он снова забыл поменять контейнер для линз, глаза нещадно зудят. Барсук старательно моргает.

– Ты чё, рамсы попутал?! – яростный крик разносится по площадке, и с голых ветвей взмывают в небо десятки ошалелых ворон.

Барсук хочет спрятать голову руками, но продолжает мужественно стоять в толпе таких же парней, как и он (если только не храбрее его самого раз в десять). Сердце в груди бешено грохочет, и Барсуку кажется, что этот назойливый звук может привлечь к нему нежеланное внимание.

Площадка перед городской библиотекой, вымощенная массивными бетонными плитами, идеально подходила для таких вот «сходок». Здесь обычно собирались все местные «пацаны», именно пацаны, а не какие-то там мелкие «шныри». И сегодня их набралось прилично – ну, десятка три, если округлять.

«К успеху пришёл» ещё полгода назад Князев – вот он, кстати, возвышается на своём «троне», собранном из обломков плит. Теперь он местный «босс», занимает своё законное место наверху, как и положено настоящему пахану.

– Ты когда последний раз своим кефирным мозгом думал, а?! – орёт Князь, нависая над несчастным пацанчиком.

– Да не, Князь, я ж просто…

– Просто?! Ты чё, думаешь, у нас тут детский сад?! Я ж сказал чётко: не лезь к тем «парафинщикам», не трогай их мобилы! А ты чё устроил?!

– Да я… я не специально…

– Ещё бы ты, мать твою раз так, специально! Значит так, ухо ты сырое! Если ещё раз косяк за тобой увижу – пойдёшь на мороз, понял?! «Стая» за тебя отвечать не будет!

Барсук зябко косится на главаря, и где-то в самых тёмных закоулках своей душонки мельком задумывается: а если бы он, Барсук (ха-ха, смешно даже), стал главарём, как бы его видела «стая»?

– Вот и шурши теперь, исправляй! – Князь отвешивает пацанчику щедрый пинок под зад. – И чтобы до вечера без палевы!

Князь роста невысокого, но нрава всклоченного и агрессивного. Кто не так на него посмотрит, тому уже несдобровать. Князь крепенький, подбитый, подвижный. Волосы, на висках обритые, в белёсый цвет крашены. Всё по последней моде. Лицо круглое, но худое, вовсе его внешне для девушек не портящее.

А что касается девушек…

– Лопухи криворукие! – брызжет слюнёй Князь.

То «глава» бабник и титьколов тот ещё. Правда, как говорится, не всё коту масленица, везёт на районе, не везёт в любви.

– Чёт Князюшка у нас злой какой-то, – шепчет в толпе кто-то из пацанчиков.

– Так его Птицына опять послала на хутор бабочек ловить, – досадливо шепчет другой.

– На хутор? Каких бабочек? Зима же…

– Ты дебил, Вань?

Барсук судорожно сглатывает. Раз сама Птицына послала – худо дело, добра не ждать.

– Да я задолбался за вами хвосты подтирать! – ярит Князь, отшвыривая одного из пацанчиков обратно в толпу. – Вы чё, сами ничего не можете?! Хоть раз можно обойтись без косяков?

Барсуков делает осторожный шажок за спины близстоящих пацанчиков. Раз Князюшка сегодня в разгаре, где гарантия, что он и о Барсуке не вспомнит?

Позвольте представить – Лёня Барсуков, но все знают его по кликухе – Барсук. С короткими ножками, но с длиннющими загребущими ручищами. Росточка среднего, неказистый, только лицо с хитрецой: острый подбородок, чёрные печальные глазёнки и вздёрнутый нос. Волосы залачены назад, как будто ему в харю ветер дунул.

В стае Князя Барсук обосновался вполне неплохо – и свой тёплый уголок уступать никому не собирался (если только Князь не решит выкинуть его пинком). За хорошую мзду Барсук готов достать всё, что душе угодно, за что и пользовался уважением у «главы». То побрякушку для Птицыной стянет, то выпивку раздобудет, то всякую мелочёвку притащит.