Непонятная для окружающих, Аманда, как и раньше, почти всё время проводила в своей мастерской, а остальное время было отведено для прогулок у моря, и по улицам города.

Свой тридцать третий день рождения она решила праздновать в мастерской с её последним другом Мефистофелем. Для этого она серьезно подготовилась, впервые в жизни купив для себя бутылочку красного полусладкого вина. Мефистофель не употреблял спиртное, поскольку беспокоился о своём здоровье, но делал это чертовски незаметно. В целом он был очень самодостаточным и внешне ничем себя не развлекал, поэтому для него Аманда не смогла найти ничего.

Она обращалась к нему коротко – Мефи. Ему это не нравилось, но у него хватало могущества терпеть эту неслыханную небрежность по отношению к его величию. Она не боялась его, была открыта и чиста, как горный ручей.

Аманда и Мефистофель сидели и смотрели друг в друга, как смотрела бы тайна в себя, если бы могла. Их не понимали или понимали слишком убого, в этом они были очень схожи. Но совершенно не об этом они размышляли в этот праздничный вечер.

– О чём ты думаешь, Мефи?

– О тебе, милая.

– И что же думаешь?

– Что ты самая удивительная девушка, которую я только встречал.

– А как же Ева?

– Она не так хороша, как кажется.

– А что с ней такого, можешь рассказать?

– Она была очень жадной, а это невыносимо заурядно.

– А Адам?

– Тоже.

– Мефи, может, ты всё-таки выпьешь со мной немножко вина?

– Нет, а то как в прошлом году опьянею и начну исполнять твои прихоти. Быть трезвым и ясным намного выгоднее.

–-Ты можешь хотя бы сегодня не быть таким правильным? Это же какое-то неподобающее божественное занудство.

– Аманда, прошу тебя, не напоминай мне хоть сегодня о божественном. Хотя бы один день в году прожить без него.

– Ладно, я не буду о божественном, а ты выпьешь вина. Согласен?

– Это сделка?

– Да. Скрепленная поцелуем!

– Милая, с кем тебе приходится иметь дело в день твоего рождения? Подумать страшно!

Аманда поцеловала его, после чего они вместе засмеялись, она налила ему вина и поставила бокал на столик рядом с Мефистофелем.

– Такого себе ещё никто не позволял. Угадай, кого целуют влюбленные на самом деле, когда дело доходит до первого поцелуя?

– Брось! Неужели тебя?

Мефи в ответ скромно улыбнулся и кивнул.

– Представить страшно, сколько народу тебя перецеловало.

– А ты хотела быть первой? У Мефистофеля?

– Конечно! Я думала, что тебя ничто не касалось.

– Таким образом меня ещё никто не касался, не волнуйся.

– Мефи, давай перейдём к делу.

– Аманда, умоляю, скажи, что ты не имеешь в виду секс.

– У нас могло бы получиться, ты ведь практически в человеческом облике!

Снова засмеялись.

– Я бы после такого написала бестселлер под названием «Секс с Дьяволом».

– Кстати, раскрою тебе секрет: когда у влюбленных дело доходит до секса, угадай…

– Так, Мефи, прошу тебя, не нужно продолжать! Мне правды про поцелуи вполне достаточно!

– Как скажешь. Я хотел как лучше.

– Как лучше?

– Да. Правда всегда к лучшему.

– Ладно, я тут подумала. Раз не сексом, так, может, любовью займёмся? – Прости, в другой раз – я сегодня не могу.

– Вечно ты увиливаешь от самого главного!

Смеются.

– Скажи, зачем тебе она нужна, эта любовь?

– Когда любишь – на душе тепло, любовь нужна для того, чтобы согреться душевно! Разве нет?

– Знаю я одно местечко, где можно согреться душевно.

– Ты имеешь в виду ад?

Смеются.

– Значит, все эти сплетни, что там огонь – на самом деле правда?

– На самом деле, сгорают в аду не от огня, а от адского холода. Но огонь там есть, более того – кроме огня там вообще ничего нет. Но он не согревает и не обжигает, и от безысходности сгореть в нём нельзя.