– Ты где была?! – накинулся он с ходу и тут же, вцепившись в мою руку, поволок внутрь. – Быстрее! Там сейчас последняя пятёрка пойдёт!

– Проспала, – вякнула я, едва поспевая за волчонком вверх по лестнице. – Будильник накрылся.

– А телефон? – рычит Лёшик.

– У Стаса вчера забыла, – виновато вздыхаю я.

Впрочем, мы уже добрались до нужного класса.

– Где вы были? – шипит староста.

– Отвали! – отмахивается Чёрный. – Главное, что успели. Ну, и какой это по счёту будильник? Десятый?

– Одиннадцатый! – огрызаюсь я.

– Может, уже начнёшь чутью доверять? – ехидно поддел Лёшик. – Я же без будильника обхожусь. И, между прочим, ещё ни разу нечаянно не опоздал!

– Ага, только специально! – фырчу я. – Вот, как оно появится, так и начну!

– Оно не появится, пока ты будешь покупать будильники!

– Может, уже заткнётесь, наконец? – возмущённо ворчит кто-то из ребят, собравшихся возле класса.

– Реально, достали! – соглашается ещё один.

– Терпите, люди! – ржёт Лёшик. – Недолго осталось!

Но тут открылась дверь, и из неё вышли пятеро одноклассников. Наша классная оглядела собравшихся, остановилась на нас с Лёшкой и кивнула.

– Явились, всё-таки! Так, кто у нас остался? Фирсанова, Чёрный, Шатрин, Коломейцева и Зенко! Заходим. Берём билеты. Отмечаемся. Садимся на пронумерованные места. Тишина! Услышу хоть звук и всем пятерым не засчитаю экзамен! Это понятно? Так, Чёрный, какой билет?

– Пятый! – бодро ответил Лёшик и потопал к дальнему столу. Повезло блохастому. Он успел к экзаменам выучить всего пять билетов, которые более-менее знал.

– Фирсанова? – классная смотрит на меня.

– Девятнадцатый! – говорю я и устраиваюсь на привычном месте, чуть впереди Лёшика.

Теперь нужно успокоиться, сосредоточиться… однако, ни того ни другого не получилось. Сначала зачесалось в боку, потом в колене. Потом на спине. Я пыталась игнорировать, терпеть, но выходило только хуже. Зуд становился нестерпимым.

– Яра, ты чего? – тихо, чтобы не услышали преподаватели, спросил Лёшик.

– Не знаю, – так же тихо, чтобы слышал только волчонок, отвечаю я, уткнувшись в листок.

Снова зуд, на этот раз под лопаткой. А-а! Я там даже почесаться не могу!

– Фирсанова, тебя блохи заели? – спрашивает входящая в комиссию завуч. – Ты чего вертишься?

Но тут с места вскочил Лёшик.

– Тамара Викторовна, у Фирсановой первый оборот! Её надо к наставнику отвести!

– Сядь на место, Чёрный! – резко крикнула завуч. Какие ещё обороты?! У нас экзамен!

– Да, как скажете! – Лёшик демонстративно уселся за парту. – Только когда она превратится в голодного зверя не говорите, что я не предупреждал!

– Какого ещё зверя?! – хмурится завуч.

– Судя по всему, в снежного барса, – пожал плечами Лёшик.

– Идите! – неожиданно махнула рукой классный руководитель. И добавила уже заведующей. – Тамара Викторовна, к сожалению, этот… кхм… процесс не поддаётся контролю. Дети не виноваты, что так случилось.

Лёшик не стал собирать даже вещи и сумки. Просто вцепился в меня и поволок из класса.

– Давно началось? – хмуро спросил он, когда уже спускались по лестнице.

– Не знаю, – тихо простонала я. – С утра не до того было. Не обратила внимания.

– Так, звони Стасу!

– У меня телефона нет.

– Тьфу ты! Сам позвоню, – мы доползли уже до фойе и он сгрузил меня на скамейку. – Але! Стас, у Фирсановой оборот начался!

– Оборот? – услышала я неожиданно голос наставника, доносившийся из Лешкиного телефона. – Это точно?

– Точнее некуда! Она уже вся чешется! И запах проявился. Она барса! Мы с экзаменов ушли и сейчас ползём к тебе. Стас, а что случилось?

– Так, умник, сейчас доведёшь её до моего дома и живо дуй в стаю! Ты понял? У нас… у меня вызов. У неё точно род барса?