«Если бы он или иной автмаах принял Девятое Писание, то мы бы с радостью согласились подчиниться ему. Жаль, что все правители отвергли слово Акулеэва. Может быть, если бы все сложилось не так, мой учитель был еще жив».

– Наш путь лежит на север, – с обреченным взглядом ответил Аирах.

Верисар разочарованно вздохнул. Похоже, воин искренне не хотел, чтобы люди сами обрекали себя на смерть. Но он не знал и не должен был знать, что оставаясь, они бы так же оказались в ловушке. Рано или поздно, их бы раскрыли и предали священному суду те, кто посчитал Акулеэва еретиком.

– Тогда я как длань Авата Мерхабила исполнил все, что должен праведный хозяин гостю. Теперь его черед соблюсти обычай, – глаза Верисара жадно сверкнули. Воин Мерхабилов сложил руки в ожидании чего-то действительно стоящего.

Аирах медленно наклонился набок и протиснул ладонь в седельную суму. Пальцы быстро нашли металлический цветок, но ученик словоносца не сразу достал его. Замерев, как приговоренный к казни на плахе, он сомкнул глаза и выдохнул.

Тут же все вопросы о том, стоит ли кусок серебра и золота четверти тысячи жизней, вылетели из головы. Аирах увидел перед собой ее. Ту, что осталась в Черной цитадели. В одной руке она держала свой подарок, а второй стискивала ладонь избранника, с которым больше никогда не увидится в этом мире.

«Могу ли я проститься с последним, что осталось от нее, от Черной цитадели, от моего прошлого? – Да. В ином случае мы погибнем. Иногда, чтобы спасти будущее, нужно пожертвовать прошлым».

– Я приду к тебе, на Пик Высоких духов, как только наступит мой час, – почти беззвучно прошептал Аирах.

Он открыл глаза, плавным движением вытащил серебряный ирис и, опустив взгляд, передал его Верисару.

– Хм… Прекраснейшая работа, – воин Мерхабилов с должной аккуратностью принял дар и с почтенным восхищением стал тщательно его рассматривать. – Хотел бы я знать мастера, кто способен сделать такое…

– Мастерицу, – против воли Аираха случайно вырвалось из его уст.

Верисар на мгновение оцепенел, подняв брови, затем, не веря, снова покрутил обвитый нитями серебристый цветок. Лишь спустя несколько ударов сердца он издал неловкий смешок и загадочно поглядел на Аираха.

– Похоже, в тебе и твоем автхаате кроется еще немало тайн. Но, пожалуй, я не буду гнаться за тем, чтобы их раскрыть. – Верисар по-дружески улыбнулся, но тут же сосредоточился, опустил уголки рта и строго произнес: – Можете взять все свое оружие и отправляться на север. И да поможет вам Всесущий бог!

– И всему автхаату Мерхабилов! – благодарно кивнув, ответил Аирах.

Верисар поднял правую руку и жестом приказал стражам границы пропустить караван, а Аирах, попрощавшись с ним, направился к колонне, сдерживая радостное возбуждение.

У него получилось. Ему не понадобились клинки, чтобы просечь путь к новому дому. Ни одной жизнью ему не пришлось пожертвовать ради этого, только своим прошлым. Но это та цена, которую он готов заплатить за будущее истинной асмалитской веры.

Если ему и его спутникам и понадобится оружие, то не сейчас…

Безоблачное ночное небо, сверкающие на нем огоньки далеких звезд, шелест травы на поистине огромной равнине, края которой уходили далеко за горизонт… и гнетущее чувство опасности. Эльхаор знал это чувство с самых пеленок. Только оно и позволяет выжить здесь, в землях, где нет иного закона, кроме права сильного.

Он уже по третьему разу объезжал круг из телег, требовательно досматривая, чтобы ни в одном месте нельзя было протиснуться, не спустившись с коня. В том числе и для этого он приказал занять холм, если так можно называть едва ли поднимающуюся над гладким полем возвышенность. Внутри довольно маленького круга повозок теснились шатры, но далеко не всем суждено было в них спать. Те, кто мог орудовать клинком, луком или копьем, довольствовались тюками соломы, насыпанными в телеги. Кроме того, никто не обещал им, что этой ночью их сон не потревожат вражеские стрелы и шум сотен копыт. Впрочем, это относилось и ко всем последующим ночам.