– Но найдется ли у нас золото, чтобы купить корабль? – разумно уточнил Эдмунд.

Кастелян цокнул языком и безрадостно покачал головой:

– К сожалению, казна замка уже совсем опустела – мало кто ценит наш труд на благо всех живущих по воле Создателя. Может быть, в замках братства на Имперском материке и найдется золото на корабль, но здесь у нас его нет, – с нескрываемой досадой ответил брат Миттерихт. – Но надеюсь, что Создатель будет к вам благосклонен, и вы сможете пересечь земли ванов.

– Мы сделаем все, чтобы помочь народу Теоса, – уверенно заявил брат-рыцарь.

– Я знаю. А теперь ступайте и готовьте лошадей – уже сегодня вам следует выдвинуться в путь, – приказал кастелян.

Дорстан и Эдмунд поклонились, после чего покинули малый чертог. Однако не успел сержант закрыть дверь, как его вновь подозвал к себе брат Миттерихт.

Когда Дорстан вернулся, кастелян что-то искал в большом сундуке, стоявшем за его столом. После недолгих поисков смотритель замка достал какой-то сверток, положил его на стол и аккуратно размотал. Руки Миттерихта мешали Дорстану разглядеть тот маленький предмет, что, скорее всего, годами таился в этом свертке.

– Дорстан, не окажешь ли ты мне маленькую услугу? – голос кастеляна стал заметно мягче, чем обычно.

– Все, что в моих силах, и на что есть воля Создателя, я выполню, – заверил его сержант, до сих пор пытаясь понять, что Миттерихт скрывал в своих ладонях.

– Я лишь попрошу тебя передать брату Аверу одну вещь, – с маленькой искринкой в глазах сказал смотритель замка, открыв ладонь – на ней лежал золотой перстень с изображением птицы.

Дорстан порядком смутился:

– Но ведь всем, кто вступает в братство Красных всадником, следует отказаться от всего того, что было у них до принятия обета. И ни одному брату не следует хранить какие-либо ценности и украшения.

– Ты говоришь как истинный брат Красных всадников, – без какой-либо наигранности похвалил Дорстана кастелян, – но это нечто большее, чем просто красивый перстень. Я знаю, что брат Эдмунд точно бы отказался, но ты-то можешь мне помочь?

– Но ведь это противоречит обету! – настороженно произнес сержант. Казалось, что во всем происходящем есть какой-то подвох: «Не может ведь пусть и не самый ярый, но очень опытный Красный всадник, служивший в братстве не один десяток лет, все это время не следовать обету?!»

– Такова правда, но у меня нет другого выхода: я уже стар, а перстень должен оказаться в руках достойного наследника, – кастелян начал ходить из стороны в сторону.

Дорстан заметил: движения кастеляна стали дергаными, а на лице от волнения выступил пот. На памяти сержанта, такое случилось с Миттерихтом впервые за все шесть лет службы в Древнем оплоте.

– Но ведь не может все так закончиться, – нервно теребя короткую темную бороду, продолжал кастелян, – шесть лет назад я совершил ошибку, но не намерен совершить ее вновь. Кольцо должно быть передано брату Аверу.

– Но я не могу!

Брата Миттерихта все больше охватывала тревога, он схватился за голову, но тут внезапно остановился, после чего прикоснулся рукой к брату-сержанту.

– Я ведь помню, ты ведь был моряком на том когге, на «Пляшущей девице», верно? – уточнил кастелян, но не став ждать ответа, сразу же продолжил: – Я ведь помню, как вы перевозили нас из Когтя Грифа сюда…

Дорстан еще сильнее опешил. До того злополучного плаванья, когда он оказался выброшенным на берег Матрилокии, «Пляшущая девица» не один раз пересекала Великое море. И иногда, среди тех, кого они перевозили, встречались и рыцари, и братья Красных всадников. Но как мог его, простого моряка, заметить кастелян, которого не было на борту во время того злополучного последнего путешествия когга?! На этот вопрос он не мог найти ответа.