За представленной идиллией я наблюдала, отойдя в сторону. Спряталась между углом трансформаторной будки и кузовом припаркованной газели. Оттуда же проводила взглядом осторожно катящийся кроссовер. И только когда он окончательно скрылся из вида, я вышла из своего укрытия и выдохнула, почувствовав ноющую боль в груди.

9. Глава 9

Стоп-сигналы кроссовера прощально моргнули перед тем, как выехать на проезжую часть с парковочной зоны, и я наконец выдохнула. Боль никуда не ушла, наоборот, начала распространяться по всему телу чернильными потёками.

Однако, уже через минуту после того, как машина скрылась из вида, а я поняла, что именно случайно подглядела, я развернулась и направилась в сторону автобусной остановки. Жалеть себя не собиралась, отлично знала, насколько разрушительно это чувство. Как сильно оно деморализует, выбивает почву из-под ног. У меня же наконец-то появились планы на жизнь, которые я не собиралась спускать в унитаз из-за собственной боли.

Сидя в автобусе, озябшими руками я открыла сайт продажи авиабилетов. Цены на перелёты в предпраздничные дни были завышенными, но вполне посильными. Другого времени забрать сына не предвиделось, поэтому я нажала на ближайший рейс, на который успевала. Оставалось только добраться домой, кинуть в сумку минимум вещей, заранее приготовленные подарки Кирюше и гостинцы родителям.

В аэропорту, когда объявили посадку на мой рейс, пришло сообщение от Лёши с дежурным пожеланием спокойной ночи и припиской-вопросом, как прошёл мой день. Ужасно хотелось написать, что всё прекрасно, имела удовольствие воочию увидеть, что Демидов Алексей Викторович — лжец.

Конечно же не написала. Не посчитала нужным устраивать разборки. Случилось то, что должно было случиться — наши дороги разошлись. Это оказалось больно, но совершенно точно не смертельно. Говорят, всё, что не убивает, делает нас сильнее. Что ж, я стала сильнее на одно разочарование. Крошечное, если отбросить шелуху в виде женских переживаний.

Мы взрослые люди, единственное, что произошло между нами — это секс. Просто секс, ничего личного. Никаких привязанностей, обещаний, планов на жизнь. Секс. Не так и плохо для болезненного уродца.

И всё-таки мне было больно, обидно, к глазам подступали горькие слёзы, которые я сдерживала изо всех сил. Плакать я не собиралась.

«Всё хорошо. Экзамены сдала. Улетаю домой за сыном», — написала я нейтральный ответ. Показывать обиду, на которую не имела права, я не стала. Зачем?

«Когда? Я провожу», — пришел ответ.

«Прямо сейчас», — набрала я быстро, толкнув вперёд сумку ручной клади.

Подошла моя очередь на посадку. Протянула посадочный талон милой стюардессе, молоденькой, красивой, наверное, такой, какой я была когда-то… Жалко, что и это создание неминуемо подстерегают женские разочарования.

Тут же зазвонил телефон, и даже не глядя на экран, я могла уверенно сказать, кто звонит. Прошла в телескопический трап и только тогда, уже после второго звонка, ответила.

— Ты не говорила, что улетаешь сегодня, — с заметным упрёком проговорил Лёша.

— Так получилось, — постаралась я ответить ровным голосом.

Накатившая обида мешала говорить беззаботно. Обида на успевшего каким-то чудом стать родным человека теснила грудь. Подкатившие к горлу слёзы заставили глухо кашлянуть, сдавило горло. Я посмотрела перед собой, подхватила сумку и двинулась по «рукаву» в самолёт. За окнами стелилась позёмка, на фоне ночи кружился крупный, редкий снег в свете ярких софитов аэропорта.

— Люба, что случилось? — обеспокоенно сказал Лёша.

— Ничего. Я лечу домой за сыном, — повторила я, изо всех сил борясь с собственным дрожащим голосом.