— Помню, — он улыбнулся. — Теперь ты не планируешь уезжать?

Он напомнил о моих рассуждениях на совместном ужине в ресторане, тогда я вслух размышляла о том, чтобы отправиться к родителям и остаться там навсегда.

— Нет, — помимо воли засияла я. — Конечно, нет.

Я нашла работу в своем же доме — это больше, чем я смела мечтать, пока её искала. После завтрашнего посещения отдела кадров, я собиралась позвонить арендодателю, сказать, что продолжу снимать квартиру, оплатить вперёд несколько месяцев проживания. Для этого придётся залезть в запасы, которые отложены на чёрный день, но нам с Кирюшкой была необходима стабильность. Относительно постоянное жильё в первую очередь.

— Хорошо, — ответил Лёша. Посмотрел на меня внимательно, и, не успела я смутиться от пристального взгляда, продолжил: — Тебе идёт улыбка.

От накатившего, совершенно неуместного девичьего смущения, я спрятала лицо в бутоны роз, которые так и держала в руках. Спохватилась — надо поставить цветы в воду, благо подходящая ваза стояла на подоконнике, едва скрытая полупрозрачным тюлем.

Схватила несчастную вазу и рванула с ней на кухню. У раковины, где я набирала воду, отложив в сторону букет, меня догнал Лёша. Встал сзади, на расстоянии дыхания, упёрся двумя руками в края столешницы, так, что я оказалась в его плену, проговорил:

— Постарайся не нервничать. Всё хорошо.

В ответ я молчаливо кивнула.

«Всё хорошо. Всё хорошо. Всё хорошо», — повторила я про себя как мантру.

— Тебе помочь? — спросил Лёша.

Я резко развернулась и почти уткнулась в грудь Лёши носом. Он отошёл на шаг, убрав руки от столешницы. Забрал у меня протянутую вазу, потом захватил букет и отправился в комнату, предварительно одарив улыбкой, от которой ямочка на щеке стала заметнее.

На стол мы накрывали вместе. Получилось… мило, по-домашнему, хотя разум царапало то, что всё выглядит не так, как могло быть… Не так, как учили меня в родной семье, как следовало бы принимать гостя, если позвала в свой дом.

— Вкусно, — похвалил Лёша мои старания, прожевав кусочек говядины, которая действительно получилась недурно — рассыпчатой, с достаточным количеством соли и приправ.

— Спасибо, — поблагодарила я за комплимент, вдруг вспомнив, насколько приятно, когда твои усилия хвалит мужчина. Твой мужчина. Неуместные мысли, абсолютно ненужные… Лишние.

— Люба, ты почему хлеб не ешь? — вдруг спросил Лёша, показав глазами на корзинку с белым и чёрным хлебом. — Не говори, что на диете.

— Нет, — на мгновение я растерялась и пожала плечами: — Привыкла без хлеба. Это плохо?

В семнадцать-девятнадцать лет, только начиная самостоятельный путь, я решила, что было бы неплохо похудеть. Иллюзий, что я вдруг стану подтянутой высокой красавицей у меня не было, но детскую пухлость, свойственную многим юным девушкам, убрать мечтала. Я села на диету и отправилась в спортзал. Постепенно забросила и то, и другое, а привычка отказываться от хлеба осталась.

— Почему же плохо? Если привыкла не есть — не ешь. Просто прямо сейчас тебе противопоказаны диеты для похудания.

— Хорошо, — кивнула я и добродушно заметила, оглядев себя сверху вниз: — Мне казалось, я не похожа на умирающего лебедя.

Платье меня немного полнило, складки на груди придавали объёма и без того не крохотному размеру. Конечно, я сильно похудела, спали бока, живот, немного сдулись груди, став на полразмера меньше, но тщедушной я точно не стала. Если не учитывать показания крови, конечно, в первую очередь злосчастного гемоглобина, который болтался на уровне значительно ниже нормы. Однако, как выяснилось, низкий гемоглобин сказывается на цвете кожи и общем самочувствии, но не на объёмах моего тела.