— Люба, я перезвоню, хорошо? — услышала я.

— Хорошо.

Плюхнулась на банкетку, стащила шапку, выдохнула, словно не дышала весь разговор, уставилась на стену в обоях в мелкий голубенький цветочек. Только через несколько минут поняла, что мне безумно жарко. Кромка волос на шее вспотела, спина покрылась испариной. Сняла пуховик, потом тут же толстовку, ещё раз шумно выдохнула. Услышала трель телефона, на автомате сняла трубку.

— Приеду, — отчитался бодрый голос Алексея. — Если ничего непредвиденного не случиться, буду через два часа.

— Ладно, — буркнула я.

И только после того, как связь разъединилась, поняла в полной мере, что пригласила Лёшу в гости. И что гостя нужно чем-то кормить, а у меня из еды в холодильнике только кефир и овощи. Был запас мяса, курицы, рыбы — всё-таки я не зря ежедневно ходила в магазин, только всё это в замороженном виде.

Мгновенно подорвалась, рванула на кухню, по пути соображая, что именно могу приготовить за отведённые два часа, и успею ли принять душ, привести себя в порядок. Вряд ли врача смутил бы светлый пушок на моих ногах, но сама я не была готова предстать в таком виде перед Лёшей. Достаточно того, что скрывает одежда, открытые участки тела должны выглядеть… опрятно. Хотела бы я сказать «безупречно», но это состояние, похоже, не собиралось ко мне возвращаться.

Через два часа я нацепила широкое платье бэби-долл — прошлым летом поддалась моде, позволила себе прихоть, но ни разу не надела. Теперь платье стало мне велико и смотрелось моделью оверсайз. Волосы собрала в низкий хвост, нанесла лёгкий макияж с акцентом на губы.

Я критически осмотрела себя. Что ж, если не знать, что скрывает лёгкая ткань — достойно. И отлично, что на днях я покрасила волосы в привычный, идущий мне пшеничный цвет. При удачном освещении двадцати восьми лет не дашь — польстила я себе.

В духовке томилась говядина — самый простой рецепт, который позволил мне привести себя в порядок. На плите дымились картофель и тушёные овощи, на столе красовались два холодных салата. Получилось по-домашнему, без ресторанных изысков, но пахло и выглядело аппетитно.

После звонка в дверь я несколько секунд смотрела на себя в зеркало в прихожей, уговаривая сердце не грохотать на всю многоэтажку. Приводила в норму дыхание, которое было таким, словно я только что пробежала стометровку.

Наконец, собравшись, распахнула дверь перед гостем.

— Оу! — уставился на меня Лёша. — В смысле — отлично выглядишь. Это тебе, — Он протянул букет красных роз, перевязанный широкой лентой в цвет.

— Спасибо! — Я вдохнула сладко-свежий аромат.

Всегда любила розы, с самого детства. Было время, пыталась выращивать в палисаднике родительского дома. Затея провалилась. Морозостойкие сорта стоили дорого, отец считал, что такие деньги тратить на цветы — блажь, а обычные не успевали порадовать бурным цветением, о котором я мечтала. Приходилось довольствоваться разноцветными флоксами и хризантемами, которых было у нас в избытке.

Теперь розы и вовсе стали для меня роскошью, можно сказать — недостижимой. Когда-то, в далёкой, оставшейся в прошлом жизни, мужчины не скупились на цветы и подарки. Потом муж считал покупку роз расточительством. Для него любые цветы были ненужной тратой, а я — особью, не достойной внимания. Всего лишь нерадивой, во всём виноватой женой. А сейчас… не покупать же цветы себе самой, когда есть сотни других, более важных нужд.

И всё-таки я откровенно млела, вдыхая аромат, и чувствовала себя на седьмом небе от счастья.

— В этот раз я с вином, цветами и конфетами, — улыбаясь, проговорил Лёша.