– Ты что делаешь, дурак? – еле смогла выдавить из себя Руслана.

– Дурак, дурак, – скороговоркой повторил за ней Сергей.

Он отбросил её разрисованную правую руку, придвинулся ближе и схватил за подбородок.

Руслана попыталась отшатнуться от него, но лишь слабо кивнула головой. Она «кипела» от своего бессилия и хамства Сергея. Ярость охватила её полностью. Но больше чем гневный взгляд она ничего не могла сделать.

– Сиди, дергуша, смирно, – жёстко сказал он, нарисовал что-то ей на кончике носа и провел от верхней губы по три линии на обе щеки.

После этого он отодвинулся, удовлетворенно посмотрел на результаты своей работы, а затем, словно спохватившись, стал ещё быстрее рисовать лапу уже на своей руке.

С облегчением Руслана заметила через стеклянную стену, что кто-то идёт в сторону входной двери кафе. Она надеялась, что, при постороннем вмешательстве, всё это странное происходящее с ней действие прекратиться.

– Ненавижу, – злобно, ни к кому не обращаясь, прошипел Сергей, уже себе рисуя звериные усы и закрашивая чёрным цветом кончик своего носа.

Руслана не могла дождаться, когда закончится этот бред. Ей хотелось проснуться, снова управлять своим телом и… Никогда не есть с Сергеем вместе!!!

– Закликуха-Забируха, – другим голосом заговорил Сергей, – шепчу тебе на ухо. Неси, тащи, вынашивай, ни о чём не спрашивай… Через реку Калину на другую краину… Двух людей, двух зверей, да давай поскорей.

Говорил он это торопливо, наклонившись вперёд, напряжённо оглядываясь в сторону улицы.

А Руслана в это время с нетерпением ждала, когда же подойдет к входной двери человек, силуэт которого она ясно видела, но никак не могла сосредоточить внимание и понять кто это.

Прежний скрежещущий голос из глубины сознания отозвался словами:

– На хилаго ношачка по силам и ношицу.

Услышав это, Сергей облегченно опустил плечи.

Руслана ещё раз попыталась встать, но стены опять качнуло. Она почувствовала, что медленно, но неумолимо отклоняется назад. Назад. Назад. Ещё. Вот она упёрлась спиной в спинку стула. Всё? Однако вместо остановки движение продолжилось, стул тоже стал отклоняться назад, опрокидываться. Он уже на двух ножках… На одной. Она падает спиной, не видя куда. Так неприятно и тревожно. Охота обернуться, выставить руки вперёд, остановить падение – там ведь другой стол, стулья… Жёсткие края, углы… Левая нога сильно подлетела вверх, ударив носком берца в крышку стола. С удивлением Руслана увидела, как вместо камуфляжной ткани рукава серо-синего цвета на правой руке появляется что-то жёлто-золотистое, а нарисованные на ладони подушечки становятся настоящими, пальцы укорачиваются, переходя на концах в чёрные когти.

Тёплый летний воздух наполнял всё окружающее пространство до самых небес, расцвеченных синей, голубой и изумрудной красками. Вокруг высились белые берёзы, украшенные сочной зеленью. Ровные и ладные. Нежный ветер, как умелый гусляр струны, перебирал их тонкие ветви. И листья шелестели и звенели, шептали и трепетали, разливая звуки, как набегающие на берег морские волны. Сильная, высокая, красивая и уверенная… Она шла вперёд плавной и неспешной походкой. Наполненная радостью и благодатью. Шла она к небольшому пригорку, покрытому цветами ромашек. Как хорошо ей было: и тепло, и вольно, и уютно, и просторно. Разве бывает такое… Она и не задумывалась ране. А оказывается бывает. Шла навстречу с нежностью. С нежностью своей – с матушкой. Но только не с той, про которую так обычно думала, а с другой – особой, истинной. И матушка ждала её на пригорке. Ждала её и радовалась ей. Светилась тихим золотистым светом. Она так и виделась – золотистым сиянием на зелёном пригорке. А позади неё небеса бирюзово-изумрудные.