– Ja[5], фрау Баум? – отвечает Юнити и почтительно склоняет голову, как и положено. Проявлять уважение – одно из главных правил немецкого общества, этот культурологический урок она усвоила в первую очередь.

– Вы ушли, не спросив разрешения. – Лицо фрау Баум сурово, как и полагается той, которая должна держать в узде подопечных экзальтированных девушек. – И не сообщили, куда направляетесь.

– Bitte verzeihen Sie mir[6], фрау. Такого больше не повторится. – Юнити не отрывает глаз от земли.

– Прекрасно, фройляйн Митфорд, но все-таки куда вы сейчас направляетесь? – настаивает фрау Баум. Ее обвести вокруг пальца сложнее, чем Мулю и Пулю, но Юнити все-таки нашла способы.

Она хлопает себя ладонью по лбу, словно не может поверить, что забыла ответить. Конечно, она точно знает, куда пойдет, потому что почти каждый божий день – это одно и то же место, но отвечать ей не хочется. По возможности она предпочитает говорить правду, ведь в липкой паутине лжи так легко запутаться, поэтому она добавляет хотя бы каплю правды в ответ.

– Я планирую прогуляться по Английскому саду с моей подругой Ариэль Теннант и ее двоюродным братом Дереком Хиллом.

И это правда. Юнити действительно планирует прогуляться с ними. Но в выходные, не сегодня.

Фрау Баум мерит ее полным скепсиса взглядом. Она открывает рот, и Юнити боится, что ей прикажут остаться сегодня в пансионе. Но тут изнутри элегантного особняка баронессы Ларош доносится голос, кто-то окликает фрау Баум. Юнити свободна!

Она почти бежит по мощеной улочке и замедляет шаг, лишь приблизившись к цели, стирает помаду. Она не может появиться в «Остерия Бавария» растрепанной, запыхавшейся или с помадой на губах. Расхлябанный и безвкусный вид не соответствует представлению нацистов об идеальной арийской женщине, которая должна быть статной блондинкой, с румянцем и загаром от занятий спортом на свежем воздухе, голубоглазой, приличной и вежливой. Нацисты описывают такую красоту словом auffallend[7], и Юнити воображает себя воплощением всех этих качеств. Представьте себе, они даже ее рост находят привлекательным!

В тот момент, когда Юнити распахивает дверь ресторана на углу небольшой каменной пятиэтажки, часы бьют два. Хоть фрау Баум и задержала Юнити, она прибыла идеально вовремя. Она оглядывает уютный зал, обшитый деревянными панелями, стены, украшенные акварелями и офортами в рамках, и отмечает, что в зале в этот послеполуденный час, как обычно, немноголюдно, лишь за несколькими столиками посетители потягивают кофе. В глубине зала, за деревянной перегородкой, официанты накрывают стол на восемь персон, расставляют лучший фарфор и серебро «Остерии».

«Он придет», – с дрожью думает Юнити. Возможно, сегодня тот самый день.

Она кивает владельцу ресторана, господину Дойтельмозеру, который выглянул поприветствовать ее, и устраивается за столиком на двоих рядом с входной дверью. Достает из сумочки роман Рудольфа Бидинга «Великая жертва» и просит официантку Эллу принести кофе: она чередует романы, воспевающие различные регионы Германии, и книги, пропагандирующие нацистские идеалы, такие как «Народ без пространства» Ганса Гримма, который она носит в своей сумочке рядом с зачитанным томиком классика Уильяма Блейка. Пристроив на столе книгу, чашку и блюдце так, чтобы отлично видеть вход, она начинает читать, старается погрузиться в текст.

Тишину ресторана нарушает телефонный звонок. Господин Дойтельмозер отвечает и подает сигнал сотрудникам, всё тут же приходит в неистовое движение. За столом на восемь персон разливают напитки, зажигают свечи, рядом с главным блюдом расставляют корзиночки с хлебом, у каждой тарелки кладут меню. Официанты встают за стульями и ждут гостей. Юнити тоже ждет.