– Сотый! – закричала Юнити по-английски. – Тогда вы, наверное, знали фюрера еще в те дни!

Мужчина просиял.

– Действительно, знал, но с тех пор наш фюрер пошел очень далеко. Приятно видеть здесь двух красивых англичанок, почитающих фюрера. Надеюсь, вы передадите его послание своим соотечественникам!

Он поднял бокал за них, и сестры сделали по глотку вместе с пестрой компанией бывших солдат и баварских домохозяек, сидевших с ними за столом.

– Где вы остановились? – спросил седой господин.

Когда Юнити обрисовала их бедственное положение, весь стол пришел в ужас: не могут же две молодые англичанки ночевать на улице весь Партайтаг! Мужчина достал из кармана куртки листок бумаги и карандаш, неразборчиво нацарапал пару слов, оторвал и сказал:

– Идите с этим листком в нацистское управление, отвечающее за размещение, они о вас позаботятся.

Он указал на небольшое здание с черепичной крышей. Юнити тут же выпалила множество немецких слов, видимо, это были благодарности, догадалась Диана, потому что пару мгновений спустя все бросились по очереди обнимать их.

«Какой удачей оказалась эта случайная встреча», – думает Диана, упаковывая чемоданы перед отъездом домой. Она не только услышала в переводе Юнити воодушевляющие речи обо всем, чего нацисты достигли за прошедший год – создали множество рабочих мест, добились успехов в сельском хозяйстве и промышленности, улучшили инфраструктуру, и обо всем этом ничего не сообщалось в британской прессе, которая кричала только об антисемитизме нацистов, – но также познакомилась со множеством влиятельных членов партии. Когда они с Юнити вернулись в Мюнхен, Диана постаралась упрочить эти отношения, устраивая званые обеды у себя в квартире на Людвигштрассе и посещая оперу. Все ради М и будущего БСФ. Представить только, чего может достичь ее любовник, имея за спиной мощь Третьего рейха!

Укладывая последние платья в чемодан из бычьей кожи, Диана размышляет о своем успехе. Ничего удивительного, что ее планы воплотились. В конце концов, если она ставит перед собой задачу, то всегда с ней справляется. И раз уж сильнее всего на свете Диане хочется быть рядом с М, она сделает все необходимое, чтобы он был ее – весь, целиком, ведь она даст ему то, что не в силах дать больше никто, особенно эта жалкая Баба́. Она добьется поддержки Нацистской партии для М.

4 октября 1934 года

Мюнхен, Германия

Уроки немецкого на сегодня закончились, и Юнити выскакивает из-за парты. Она мчится мимо других девушек, живущих в школе благородных девиц баронессы Ларош, и мимо англичанок, которые просто берут здесь уроки, вприпрыжку сбегает по лестнице и выскакивает через парадную дверь. Ей нельзя опаздывать.

– Фройляйн Митфорд! – доносится ей вслед знакомый голос. Замечтавшейся Юнити он кажется голосом тюремной надсмотрщицы. Она возвращается к роскошному семейному особняку баронессы, расположенному в когда-то элитном, аристократическом районе Мюнхена: Великая война нанесла серьезный урон финансам баронессы, понадобились деньги, и теперь здесь предлагают пансион и обучение девушкам из богатых семей. С позволения родителей Юнити живет и учится здесь. С тех пор, как они с Дианой прошлой осенью побывали на Партайтаге, она знала, что ее будущее – в Германии. Но лишь после того, как Декка успешно «завершила свое образование», прожив год в Париже, Юнити удалось убедить Мулю и Пулю позволить ей то же самое в Германии – задачка оказалась непростой, учитывая ненависть Пули к гуннам. Юнити повезло, что младшая сестра сдержала слово и не рассказала родителям о ее деятельности во имя фашизма. В отличие от Декки, Юнити попросилась в Германию, она притворилась, что приятно проведет время, изучая немецкий язык, культуру и посещая светские мероприятия. Муля всегда вздыхает с облегчением, когда находится подходящее место, куда можно пристроить Юнити.