Хароса в доме уже не было.

Монах всё пытался прийти в себя и собраться с силами, в то же время слушая крики Честера. Он, конечно, сам хотел его прикончить за то, что с ними сделали, но это уже было слишком.

– Харос! – громко, насколько это возможно, прохрипел Ганат. Опухшее, пересохшее горло не позволяло нормально разговаривать, не то что кричать.

Он медленно поднялся всё с того же стула и сразу рухнул на пол. Дверь громко отворилась, и в дом вбежали два человека: один, высокий, в болотного цвета плаще, а другой в простой кожаной стёганке. Они заботливо подхватили Ганата подмышки, но он к удивлению прибывших умудрился вырваться и готов был наброситься на них, как первый заявил, подняв перед собой руки:

– Успокойся, монах. Мы пришли спасти вас.

– Где Харос? – недоверчиво спросил Ганат, прищурив как от боли, так и подозрений глаза. – Тот, другой, что сидел… привязанный… у стены.

– Всё с ним будет в порядке. Мы оказали ему помощь, какую смогли. Будет жить твой друг.

Монах снова попытался подняться, на этот раз успешно, при этом отмахнувшись от помощи своих спасителей. Он недолго постоял, слушая, как крики Честера то усиливаются, то умолкают, глубоко вздохнул и с трудом спросил:

– Кто вы такие? И почему… помогаете?

– На это уже ответит наш командир. Был приказ, мы его исполняем.

– У вас есть… вода? Говорить тяжело…

– Вот, – мужчина, что носил плащ, протянул флягу. – Только осторожней, у тебя шея повреждена.

– Спасибо, – утолив жажду ответил Ганат. Говорить ему стало пусть и немного, но всё же легче. – Вы, может и спасли нас, только вот жестокостью от них не особо отличаетесь.

– Может и так. Но сейчас это уже не важно. Пойдём отсюда. Твой друг отдыхает снаружи.

Переступая через трупы, они вышли из хижины и оказались во дворе, располагавшимся на очищенной от леса опушке, рядом с которой пролегала узкая дорога. Другие тела, не менее изуродованные, валялись неподалёку. Честер выл уже не так сильно. Без ног и руки, с обезображенным телом и лицом теперь он лишь тихонько постанывал от очередных ударов кинжала. Почему после такого он был до сих пор жив Ганату оставалось лишь догадываться.

– Смэшшет – бывший хирург, – заметил тот, что протянул флягу, прочитав на лице Ганата немой вопрос. – и у него свои причины для этого. Постарайся не обращать внимания.

– Легко сказать… Погодите, их было человек тридцать, а здесь от силы половина…

– Мы знаем. Но недобитками займёмся позже. Наша главная цель – вы.

Пока они медленно брели в сторону привязанных лошадей, что ожидали дальше у каменной оградки, с той стороны дороги, Ганат вспомнил слова Честера.

– Они сказали, что их наняли и…

– Никто их не нанимал, – отрезал бывший хирург, также носивший болотный плащ, который с ещё одним мужчиной закончили своё дело и успели поравняться с остальными. – А тебе бы не болтать и экономить силы. Да и сейчас это не главная забота. Лучше бы о себе и Харосе подумал, чем странные вопросы задавать.

– А ты, надо думать, командир?

– Нет, – строго бросил Смэшшет и ускорился в направлении лошадей.

Вскоре оставшаяся четвёрка уже присоединилась к остальным. Харос, весь зашитый и перевязанный, хоть с большим трудом, но уже стоял в ожидании своего друга и как только тот подошёл с облегчением обнял его:

– Как же я рад, что ты жив. Как ни старались, тебя никак не могли привести в сознание, но уверяли, что ты дышишь…

– Погоди. Я тоже рад. Но надо спросить у них про Рёки.

– Так я уже. Никто его не видел. Ни в пустыне, ни здесь.

– Понятно, – с задумчивой тоской сказал Ганат, а затем задал вопрос хирургу. – Послушайте, мы, конечно, благодарны вам, но куда вы нас повезёте?