«Шведский королевский двор отвечал за их содержание». Анна ещё во времена петербургской жизни дружила с будущей королевой Луизой, которая была дочерью сестры Императрицы Александры Феодоровны, принцессы Виктории Батенбергской. «Поэтому Королева Луиза, узнав о бедственном положении Анны, выплачивала ей небольшую пенсию и после войны»192.

В марте 1940 года монахиня Мария вместе с подругой вновь возвращаются в Финляндию и некоторое время (осень 1940) проживают в Хаминанлаксе недалеко от Куопио. Затем они переехали в Хельсинки, где им удалось найти двухкомнатную квартиру на первом этаже дома 29-В по улице Топелиуса (недалеко от проспекта Маннергейма). На улице Топелиуса в это время проживала Марина Павловна Акутина с мужем Николаем Александровичем Шуваловым. Они обвенчались в 1942 году. Супруги Шуваловы часто навещали свою знаменитую соседку.

Можно предположить, что для монахини Марии дружба с семейством Шуваловых была большим утешением. С Мариной – своей бывшей юной хозяйкой – они были дружны ещё по Выборгу («Дом Эден»), а с Николаем Шуваловым были знакомы по Териокам. Похоже, их связывала, ко всему прочему, общность духовных интересов. Все члены семьи Шуваловых придерживались строгих православных традиций и вели благочестивый образ жизни, что не могло не объединять их с монахиней Марией, для которой служение Богу стало основным содержанием её жизни. Вот как рисует духовную атмосферу в семье Шуваловых Елена Майяла (дочь Марины Павловны Шуваловой-Акутиной):

«Вся наша семья принадлежала к Никольской православной общине, папа был членом её церковного совета более 30 лет. В церковь ходили регулярно. Брату и мне вечерняя служба казалась усыпляюще бесконечной. Соблюдали посты. Семь недель без мяса на Великий пост было тяжким испытанием, но терпели. Привитая с детства традиция просить благословения на приобретение нового пальто или туфелек по-прежнему памятна мне. Дома говорили по-русски, но дети эмигрантов должны были владеть финским и шведским. Ведь окружение было враждебно к нам настроено, надо было как-то выживать в этой недоброжелательной среде»193.

Елена Майяла лично видела монахиню Марию в этот период времени. Вот что она пишет по этому поводу в своих воспоминаниях:

«Мама брала меня с собой, когда навещала фрейлину императрицы на Топелиуксенкату, где та доживала свой век. Помню, что в квартире Вырубовой всегда царил полумрак, лишь на стене отчётливо выделялись портреты царя и царицы. Всё остальное пространство на стенах занимали иконы и фотографии близких ей людей»194.

Николай Шувалов, как и его знаменитый отец Александр Шувалов – владелец кондитерской фабрики в Выборге, были людьми весьма состоятельными. К тому же Николай, как и его отец, занимался меценатством. Именно благодаря Александру и Николаю Шуваловым была оказана огромная помощь в послереволюционные годы русскому художнику Илье Ефимовичу Репину и его семейству. Шуваловы были соседями Репиных по Териокам и фактически спасли их от полной нищеты и разорения. Дети Репина до конца своих дней пользовались неизменным расположением и поддержкой со стороны Николая Шувалова.

«Случилось так, – пишет Елена Николаевна Майяла, – что в 1968 году, находясь в Финляндии, один высокопоставленный советский чиновник изъявил желание посетить финскую семью – очевидно, хотел наглядно представить себе типичный уровень жизни. Мама удовлетворила его просьбу. Каково же было его удивление, когда в частном доме он увидел экспозицию картин Репина, не уступающую музейной!»195