На другой день после занятий мама и Лилея отправились к госпоже Березиной, прихватив с собой свежеиспечённый пирог. Дом, где жил Илья, был куда меньше и явно держался благодаря магии. Деревянные стены потемнели от времени, кое-где на крыше зеленел мох. Но Анелию куда больше заинтересовали клумбы. Судя по размерам и заботливо выложенному бордюру, хозяйка дома увлекалась цветоводством и проводила тут много времени. Дамаскинские поднялись к двери и постучали. Им открыла пожилая женщина в тёмном, строгом платье. Выбеленные временем волосы были уложены в традиционную для того времени высокую причёску. Хозяйка дома заметно смутилась, увидев на пороге одну из самых влиятельных ведьм города, но любезно пригласила пройти в маленькую гостиную, а узнав в чём дело, заулыбалась.

- Ох! А я уж надумала всякого! И ведь Илья ничего не сказал!

- Скромность украшает человека, - заметила Анелия Дамаскинская. – Где же наш герой? Мы приготовили пирог с орехами. Ваш племянник обмолвился, что любит такой десерт.

- Так нет его. Илья дополнительно занимается после уроков с учителем Белым.

Лилея, до этого дрожащая от страха и нетерпения, расстроилась. А тётка продолжила:

- …В прежней школе у них полгода не было учителя арифметики, подменял кто мог, пока прислали нового. Сами понимаете, какие там знания? А сейчас Илье приходиться навёрстывать тот материал.

Она вежливо предложила чай, и Дамаскинские согласились, потому что уйти сразу же после прихода было некрасиво. Ведьмы чаёвничали и вели непринуждённую беседу. Так Лилея узнала, что Илья недавно осиротел, и его забрала сестра матери. Забрала вынужденно, без особого желания и даже не скрывала этого.

- Сами видите, в каких условиях я живу. Куда мне мальчишку? – и женщина тяжело вздохнула. – Да другие родственники наотрез отказались его забирать, а я родная кровь как-никак…

Анелия понимающе кивнула. До инициации дети ведьм и ведьмаков в магическом плане были слабы и беспомощны. Они ощущали природную магию, но пользоваться ею не могли. Малышей защищала и оберегала семья. К тому же, наблюдая за родителями, дети получали колоссальный опыт для дальнейшей самостоятельной жизни. Обычно такая тесная родственная связь сохранялась до инициации, а потом потихоньку ослабевала. И однажды наступал момент, когда ведьма или ведьмак навсегда уходили из дома, общаясь с родителями только по необходимости.

В этот момент хлопнула дверь, и в бедную, обшарпанную гостиную вошёл Илья. Увидев гостей, он сильно смутился, щёки вспыхнули ярким румянцем. Голубой взгляд с какой-то тоскливой обречённостью скользнул по старым обоям и немодной мебели. Колосов вспомнил огромные покои в доме Дамаскинских, диван и кресла, обтянутые синей жаккардовой тканью, люстру со стеклянными подвесками. Там не было пыли, облупившейся краски и запаха сырости, а по коридорам тенями скользили вышколенные слуги. Вчера юноша в полной мере ощутил социальную пропасть между собой и Дамаскинскими. И пусть в богатом особняке его не обижали и не смотрели свысока, Илья всё равно чувствовал себя не в своей тарелке. А сегодняшний визит Анелии и девочки усугубил это ощущение и вместо радости принёс уныние. Хотя сам Лаурин Дамаскинский вызывал восхищение у Ильи. Он считался одним из лучших зельеваров и не только превосходно варил зелья, но и создавал новые – качественные, эффективные, невероятные по силе и продолжительности действия. К Лаурину приходили из самого Галингана – столицы Ханорума. Но зельевар не спешил перебираться в большой душный город, где половину населения составляли маги. Ему нравилась Зорна, утопающая в садах. Дамаскинский продолжал работать в своей лаборатории, при которой открыл лавку, где успешно продавал зелья, и патентовал новые разработки. А в ближайшем будущем собирался расширяться и открывать лавки в других городах. Энергия Лаурина, его целеустремлённость покорили Колосова.