– Ты была ребенком, – сочувствующе сказал Егор. – Как брат перенес это?

– Я не знаю… – растерянно проговорила я. – Я сбежала из дома. Отправилась искать папу. Доехала до Москвы с отрядом Артековцев. Это долгая история. В Екатеринбург вернулась в восемнадцать из интерната, – я пожала плечами на шокированный взгляд Егора, мне неприятно было говорить обо всем этом. – Сережу так и не нашла. Это наша единственная совместная фотография, – кивнула я на снимок на столе. – Надеюсь, у него все хорошо, – я замолчала, пораженная своей откровенностью. – Сколько всего я наговорила… Так странно, я никогда раньше не рассказывала это никому…

– Незнакомцам бывает проще всего открыться, – ответил Егор.

– Да, наверное… – согласилась я и уставилась на свои руки, уже жалея о сказанном.

– Но… На самом деле я подмешал тебе сыворотку правды, – Егор хитро вздернул бровь и, салютуя мне, поднял кружку с чаем.

– Ясно, – рассмеялась я, – тогда за тебя, Егор, мне повезло, что этим незнакомцем оказался ты, – мы чокнулись кружками и допили чай. Я наконец обратила внимание на часы: – Уже много времени. Тебе, наверное, пора. Спасибо еще раз, за помощь.

Я встала, чтобы проводить его до двери. Егор отошел от стола, остановился в проходе темной прихожей и медленно повернулся ко мне. Мы встретились взглядами. Он не улыбался и напряженно смотрел на меня.

– Ты мне поверишь, если я скажу, что твой отец скорее всего жив? И я, возможно, знаю, как его найти.

– Что? – оторопев застыла я на месте.

– Мой отец доктор исторических наук, я говорил тебе, что он много путешествовал. Он сейчас в Екатеринбурге, помогает в расследовании дела с находками из Тибета. Его пригласили в качестве консультанта, – пояснил Егор и губы его вытянулись в строгую линию.

– Думаешь, мой отец связан с этим делом? – поймала я его мысль.

– Да. Я перебирал документы, что предоставили отцу для изучения, и теперь вижу, понимаешь, сходства с твоим: имя, и то, что ты рассказала о нем. В дневнике, например, который вел один из участников экспедиции, были описания заказчика этих раскопок: закрытый, статусный, с военным опытом. Этот ученый упоминал некоторые его путешествия, которые они, очевидно, обсуждали, в том числе последнюю, со слов этого заказчика, поездку в Англию.

От его слов у меня перехватило дыхание.

– Могу ли я увидеть эти документы?

Не знаю, какой взгляд у меня был, но Егор тут же расслабился, глаза его вновь засияли, он тепло улыбнулся, наклонился ближе и инстинктивно протянул руку к моему плечу, но, очевидно, сам того от себя не ожидая, быстро одернул её, запустив пальцы в свои волосы.

– Да, я принесу тебе всё до чего дотянутся руки, – неловко рассмеялся он, почёсывая затылок, – как только смогу, конечно.

– Спасибо, – мягко сказала я.

Егор, наклонив голову, соблазнительно улыбнулся. Я была благодарна, но пора было его выставить. Он взял мой номер телефона, а я согласилась как-нибудь выпить с ним кофе.

Когда я закрыла за парнем дверь и подошла к окну, со двора выезжала машина скорой помощи. Очевидно, они увозили моего нападавшего. Мне стало стыдно и я закусила губу. Я совсем забыла о нем. Надеюсь, рана не была серьезной. В ноздри ударил запах сигарет. Кто-то из соседей курил под козырьком подъезда.

На следующий день у меня была назначена встреча с заказчиком в лобби одного известного элитного отеля города. Договорились на 12 – быстренько обсудить проект перед обедом и разойтись по своим делам. Около полудня, когда я подходила к парадному входу, со мной поравнялась бригада скорой помощи. Я уступила им дорогу и зашла следом. Медиков встретил администратор отеля и, подпрыгивая от волнения, подвел их к тесному кружку постояльцев. Просторный холл был наполнен бесформенным жужжанием. Постояльцы вполголоса обсуждали что-то, захватившее всё их внимание. Здесь же я заметила и моего клиента. Он жестом подозвал меня. Когда я протиснулась к нему параллельно с бригадой, мне открылась весьма жалкая картина: на полу, прислонившись к футуристичному округлому дивану, явно вдохновленному интерьерами космических кораблей из научной фантастики, сидел растрепанный красивый пожилой мужчина в белом махровом халате. Голову он низко склонил к груди, так, что никто из присутствующих не мог видеть его лица, сидел совершенно неподвижно и даже не шевельнулся при появлении бригады скорой помощи.