Наблюдать, как жарились иголки, было очень интересно, но как-то боязно. Милина свекровь на всякий случай перекрестила себя и сноху. Иглы долго не краснели, но никто из них двоих и не подумал отступать. По совету Милы свекровь подбросила в печку парочку сухих поленьев, и тут-то старая женщина вспомнила, что забыла прочитать магические слова, которые были написаны на смятой бумажке, а без этого магия не работала.

Когда все ритуалы были соблюдены, прописанное заклятие прочитано, то в полумраке комнаты зашевелились тени, а красный цвет горящих иголок переливался огнём преисподней под пристальными взглядами заговорщиц. Дверь в дом распахнулась, и на пороге появилась колдунья! Живот Милы резко опустился вниз, а её свекровь только и смогла прикрыть руками рот, раскрытый для крика о помощи.

Соседка, на лбу которой не было надписи, что она колдунья, с насмешкой посмотрела на испуганных женщин у плиты. Не поздоровавшись, она что-то сказала и вышла, а дверь за ней закрылась сама собой.

Некоторое время Мила и её свекровь стояли в оцепенении и пришли в себя только тогда, когда сковородка на плите стала нещадно дымить.

– Сработало! – восторженно произнесла Мила и неуклюже плюхнулась на табуретку, а пожилая женщина вдруг всполошилась.

– Она что-то сказала? …Что?

– Что-то о салазках во дворе.

Не одеваясь, женщины кинулись во двор, салазок во дворе не было. Миле стало страшно.

– Не сработало, – уныло проговорила Мила и сразу почувствовала боли внизу живота.

Этот живой опыт подруги по общению с колдуньями удерживал Веру от желания заговорить своего Женю от алкоголизма, а Мила родила в срок хорошенькую девочку и назвала её Танюшкой. Мила и вся её новая семья были счастливы, а Вера боролась за своё счастье из последних сил.

– У ребёнка должен быть папа!

Эти слова как отцовский наказ звучали у неё в голове каждый раз, когда она решала разводиться с мужем, но не могла.

Однажды в автобус на станции в Кокчетаве вошли мужчины добротно одетые, они вели себя достойно, как прирождённые трезвенники, и ехали домой, в Шантюбе.

Вера знала, что в этих закрытых городах работал сухой закон: либо ты трезв и работаешь, либо пьёшь и скатертью дорога. Эта встреча дала надежду бедной женщине обыграть свою судьбу, и она не упустила этот шанс. Через протекцию Жениного дяди, который работал в этом городе санитарным врачом, у Веры появился шанс устроиться там на работу, чтобы начать жить заново!

В свой первый приезд в Шантюбе Вера поняла, что в раю могут жить не только Адам и Ева, потому что рай бывает и на земле. Чистота на улицах, добротные постройки, богатые магазины и радушные продавцы, вежливость прохожих и радость детей, играющих на ухоженных игровых площадках, были взяты словно из другой жизни, радостной и беспечной.

В больнице этого городка чувствовался порядок и организованность: не было спешки и очередей перед кабинетами приёма больных. Главный врач встретил Веру приветливо и решил положительно вопрос о её переводе на работу в медсанчасть.

Перед отъездом домой женщина зашла в поселковую столовую. Сверкающая чистота и аппетитные блюда создавали домашний уют в ресторанной манере, но от пельменей её затошнило и чуть не вырвало. На следующее утро, уже дома в Зеренде, Веру тоже стало тошнить, и оказалось, что она пропустила начало второй беременности! Эта беременность была очень желанной, но совершенно не ко времени!

Страшный выбор сделала Вера, заплатив за трезвость мужа и за благополучие семьи жизнью зачатого в ней ребёнка. Аборт проходил без наркоза, но душевная боль была сильнее, чем боль от насилия в её животе. Она так и не узнала, какого пола был плод, но она знала, что он был живой и любимый, а его выскоблили из её живота и выбросили в ведро как никому не нужный окровавленный живой комочек.