После свадьбы Мила с мужем Сергеем жили в крестовом родовом казачьем доме, и в первый год семейной жизни тот пристроил к родительскому дому баньку. Помыться в новой бане соседку, что жила через дорогу и слыла в народе ведьмой, никто не приглашал, она сама пришла. Все соседи вокруг побаивались эту женщину, как боятся в народе злого сглаза. Не пустить незваную гостью посмотреть баню изнутри в новой семье Милы никто не решился, а после ухода старой соседки пошла мыться в баню Мила, и там у неё случился первый выкидыш.

Сама Вера не была знакома с Милиной соседкой и знакомиться не собиралась. Ходили по деревне слухи, что к зерендинской ведьме толпами шёл народ за заговорами от порчи и сглаза. Хотя, по логике вещей, кто порчу снимал, тот сам её и наводил.

Вера не понимала, как можно было ждать помощи от колдуньи, которая не смогла защитить своего собственного сына, погибшего на охоте от случайной пули. Из трёх друзей убитого сына колдуньи двое согласились носить его одежду, и они оба в тот же год погибли от несчастных случаев, а третий, что отказался, остался в живых. Веру пугали такие совпадения.

С наступлением повторной беременности Мила в баню не ходила, она мылась дома в тазике, ибо повторный выкидыш мог стать привычным, и тогда ей грозило реальное бесплодие. Вера это тоже понимала, и при содействии Людмилы, районного отоларинголога, Мила была госпитализирована с основным диагнозом полипы носа. Навещать больную и откармливать ее взялась Юля, а Вера с Людмилой корригировали лечение по сохранению беременности, потому что гинекологи не могли пойти против начальства, в лице строгой Полины Ивановны, которая настаивала на аборте

Когда все возможные сроки госпитализации Милы то с синуситом, то с обострением хронического трахеита, то с ангиной прошли, она по совету подруг взяла очередной отпуск, а потом отпуск без содержания и таким нестандартным образом дотянула до декрета.

Вера тоже хотела уйти в декрет и родить второго ребёнка, но упрямая Полина Ивановна не давала ей даже шанса об этом мечтать.

– У вас уже растёт одно чудо, Вера Владимировна, это ваша дочь Катюша, а на другое чудо вы и не рассчитывайте. В вашем организме очень много мужских половых гормонов. Лучше подумайте, как нам наладить педиатрическую службу в районе, чтобы детская смертность не превышала средний статистический уровень детской смертности по области. Прежде всего, вас должно это беспокоить, как районного педиатра, а не ваши личные интересы

Из-за внедрения новых отчётных форм времени на чаепитие у педиатров не оставалось. От наплыва отчётов и плохой связи между районом и амбулаториями деревень природная честность Веры сменилась здравым смыслом. Отчётные формы ею заполнялись в срок, где вписывались средне-потолочные данные, сверенные по педиатрической литературе. От такой приблизительности в отчётах никому не было ни тепло, ни холодно.

Всеобщая диспансеризация гоняла врачей по полям и фермам, чтобы изловить увёртывающихся от осмотра доярок и трактористов. Иногда на тружениц села выездная бригада врачей устраивала облавы, а иногда людей для ежегодного осмотра ловили прямо у дверей сельского магазина.

Нагрузки на лаборанта увеличивались в сотни раз, но это никого не беспокоило. Лаборанты были не в состоянии делать анализ крови у всех, направленных для диспансеризации людей, поэтому кровь из пальца брали у всех, а смотрели ее на лейкоциты и эритроциты только у тех, кто жаловался на здоровье.

К педиатрам некоторые мамаши стали относиться как к обслуживающему персоналу, тогда как сами педиатры учились сносить все виды неуважения к их профессии, лишь бы не допустить случая детской смертности на участке.