– У меня ещё есть полчаса. Не вздыхай так громко.

Лучше бы я молчал, но хули теперь?! Кажется, хуже быть уже не может.

Закатив глаза, Настя цокает языком. Ощущение, что она меня еле терпит с каждой секундой всё острее. Мне эта фотосессия нахер не всралась – мы оба это прекрасно понимаем, но делаем вид, что реально здесь заперты на двадцати квадратных метрах по очень нужному делу.

Её вспышки меня уже задолбали. Но с другой стороны, наблюдать за Настей во время работы – эстетический оргазм. Она охуенно смотрится с этими подтяжками или портупеей (как ещё назвать ремни, которые удерживают фотик), в облегающем топе и узких голубых джинсах. Я бы с немалым удовольствием записал её на свой телефон, чтоб потом просматривать каждый раз, когда тоска захочет сожрать вместе с потрохами.

– Что ты делаешь сегодня вечером? – спрашиваю между щёлканьем её фотика.

– Работаю с клиентом, приехал ко мне на фотосессию за пятьсот километров, – с важным видом говорит обо мне, подъёбывает, конечно же.

– А потом?

– Не болтай, – строго через зубы. – Давай сделаем вот так.

Показывает на себе, как мне нужно встать. Специально всё делаю неправильно, заставляю её вспыхнуть от негодования и подойти ко мне.

– Ну блин… Потоцкий, – с психом подходит, рук моих касается. – Ай, что ты делаешь? Отпусти. Сейчас же!

Окольцевав её талию руками, притягиваю к себе намертво. Чтоб отдалиться от меня хоть на пару сантиметров, Настя делает прогиб в спине. Мне нравится, как выглядят в этом ракурсе её грудь. Соблазнительные, упругие полушария.

– Насть, хватит уже выёбываться. Мне эти фотки в хрен не тарахтели. Я же ради тебя здесь.

Хлопая ресницами, смотрит на меня шокированным взглядом. Рот то открывает, то закрывает. Сказать что-то хочет, но сдерживается или же подбирает слова. А я уже подбирать ничего не собираюсь. У меня был целый год, чтоб понять какой я долбаёб. Отпустить Настю – было моей большой ошибкой.

– Ты… ты… – заикается, выглядит реально шокированной.

– Ага, я. Давай подскажу. Ты хочешь сказать, какой я охуенный и что всю жизнь ждала только меня.

– Придурок ты! Вот что хочу сказать.

Упёршись ладонями в мою грудную клетку, пытается оттолкнуть. Безуспешно естественно. Только зря распыляется – я уже никуда не исчезну, потому что не хочу исчезать. Я её хочу и навсегда!

– Насть, я серьёзно. Давай без вот этого всего. Сядем где-нибудь, поужинаем и нормально поговорим.

– Но я не хочу с тобой говорить. Всё уже давно сказано. С меня хватит.

– Ясно. А дрожишь тогда с хрена ли? – подмигиваю. Знаю, бесится сейчас, ну и пусть. Долго сопротивляться всё равно не сможет.

– Дань, отпусти. У меня уже поясница болит.

– Поговори со мной.

Шумно вздыхает. На мгновение глаза закрывает. Уставшая такая, замученная. Не помню её такой заёбанной.

– Ладно. Только давай без вот этих твоих внезапных замашек альфа-самца?

– Ничего не могу обещать, – улыбаюсь, а она опять злится. – Ладно. Ладно. На ближайший час обещаю.

– Ты совсем не меняешься, Потоцкий.

– Я в курсе.

– Но планета не крутится вокруг тебя одного.

– Угу. Мне похуй, Насть. Я сам кручу эту планету.

Она замолкает. Подтягиваю её к себе, чтоб наконец-то перестала висеть в моих руках с изогнутой спиной. И отпускаю, разжав кольцо рук.

Отдалившись, тянет задравшийся край топа вниз. А я голодный как волк, слежу взглядом за каждым движением. В голове вспышками мелькают сцены нашего секса.

– Хорошо. Я поговорю с тобой. Но поедем в кафе – я очень голодная, есть хочу.

– Я накормлю тебя.

Теперь улыбается она, только улыбка натянутая.

Через пять минут выходим из фотостудии. Киваю в сторону карманчика, где оставил свою тачку. Настя ускоряет шаг, идёт впереди меня, будто мы не вместе.