– Бессмертные пони не устают.

– Мужика тебе надо, а не вкалывать наравне с мужиками.

– Ой только не надо сейчас читать мне эти лекции, – продолжаю натянуто улыбаться, не люблю, когда мне в душу лезут со своими грязными тапками.

– На феминистку ты непохожа.

– А я никогда и не боролась за равноправие.

– Хм… Интересная ты. Ладно, ещё как-нибудь обсудим этот момент.

***

На запланированную съёмку прихожу немного заранее, как обычно. Здороваюсь с сотрудниками фотостудии, оплачиваю аренду съёмочного павильона. Здесь меня хорошо знают почти как свою. Предлагают выпить кофе, но я отказываюсь – во мне его и так уже хоть отбавляй. Говорят, кофеин бодрит, но со мной это больше не работает. Хроническая усталость и плотный график истощили меня донельзя, но я не сдаюсь. Я же упёртая как баран.

Настраиваюсь на рабочий процесс.

Отрегулировав комфортную температуру кондиционера, снимаю с себя рубашку и остаюсь в одном топе. Когда я скачу возле клиента как кенгуру, мне очень жарко. А сегодня – так тем более, август выдался чересчур жарким.

Синхронизирую фотоаппарат с импульсным светом, настраиваю баланс белого, чтоб облегчить себе постобработку. Делаю пробный снимок и слышу приближающиеся шаги. В комнате открывается дверь. Я только голову успеваю повернуть.

Секунда. Две. Три…

Взглядом прохожусь от начищенных до блеска туфель и вверх иду по стройным, длинным ногам.

Если меня кто-нибудь спросит, что такое удар под дых, то я, не задумываясь, отвечу: это когда ты охуела в прямом смысле слова.

Я смотрю на Потоцкого, а он на меня. Приближается шаг за шагом. Улыбается.

Блядь… Как он может улыбаться в такой момент? Я ни жива, ни мертва. Белее мела моё лицо. А пальцы сжимаются в кулаках. Злость. Шок. Не понимаю, что правильно чувствовать в этот момент. Впрочем, я же совсем неправильная и эмоции у меня всегда неподходящие, сменяют друг друга за секунду.

– На Виталика ты непохож. Что за постанова, Потоцкий? – я звездец какая сейчас злая.

– А я рад тебя видеть, Настенька, – обнаглев, равняется со мной и руки тянет, чтоб привлечь к себе за талию.

– Пусти, – через зубы цежу я.

– Не хочу, – качает головой и таки тянется к моему лицу, по скуле проводит тыльной стороной ладони. – Неужели не рада меня видеть?

– Ты выбрал весьма странный способ для встречи.

– Зато ты теперь точно не сбежишь. Моя. На целый час.

Кольцо его рук ещё сильнее сжимает мою талию.

– Ты идиот, Потоцкий. Тебе некуда было деть двести долларов? Не пробовал приглашать девушек на свидание по стандарту: в ресторан?

– А ты бы согласилась?

Вздыхаю. Руки тяну назад, чтоб разжать его пальцы. Не отпускает, гад.

– Дань, отпусти, а? Что за детский сад? Я же не твоя любимая игрушка. Со мной так нельзя, понимаешь?

– А как с тобой можно? Насть, давай погорим серьёзно.

– После всего как-то не очень хочется. Год прошёл. Я переболела тобой.

– Пиздишь, – усмехается нагло.

– Короче, давай займёмся фотосессией? Иначе я сейчас психану и уйду. Понятно?

– Да куда ты пойдёшь? Я же специально приехал. К тебе. Ради тебя.

– Ты же не глухой. Фоткаться сейчас будем. Если не согласен, то вон выход, – еле держу себя в руках.

7. 7 "Другая не нужна"

Данил

– Расслабься, – командует Настя, щёлкая меня в хрен знает который раз на свой громадный фотоаппарат.

– Абсолютно расслаблен.

Выглянув из-за фотика, недовольно смотрит в мою сторону. Взглядом острым как бритва по мне вверх-вниз. Наверное, в мыслях уже кромсает меня на куски.

– Ты сейчас похож на статую на центральной площади.

– Такой же огромный? – расправляю плечи, осанку делаю ровной.

– Такой же серый и скучный, – ухмыльнувшись, мельком смотрит на циферблат своих наручных часов.