- Что ж, мне приятно осознавать, что в России есть молодые леди, которые помнят и чтят моего знаменитого предка.

- И не только молодые леди. У нас постоянно экранизируют его произведения. Вы не видели русский киносериал о Холмсе? Нет? Вам надо непременно посмотреть. Холмс в исполнении русского актёра куда убедительнее, чем даже в исполнении английских… Вы танцуете, мистер Дойль? Разрешите Вас пригласить на танец?

Вячеслав Вадимович несколько растерянно наблюдал, как Генри Дойль, чуть улыбнувшись, встал со своего места, отодвинув Алёнин стул, подал ей руку и, галантно придерживая её под руку, повёл танцевать. Они очень красиво смотрелись со стороны. Он – немолодой, но поджарый, с исключительно прямой осанкой, она – тоненькая, юная, вместе составили весьма элегантную пару. В первый момент Вячеслав Вадимович слегка испугался за девушку, сумеет ли она соответствовать этому вышколенному англичанину, но, увидев, как уверенно она положила руки ему на грудь, как светло улыбнулась и как, легко перебирая ногами, стала танцевать, у него отлегло от сердца. Танцевала Алёна великолепно. И хоть одета была в скромные голубые джинсы и хлопковую открытую блузу в цветочек, смотрелась она отлично. Мистер Дойль что-то говорил ей, наклонившись к уху. Она смеялась и согласно кивала в ответ. Потом она говорила ему что-то, и Генри, глядя сверху вниз, улыбался уголками рта, а потом, не удержавшись, вдруг расхохотался так искренне, что ни у кого не повернулся бы сейчас язык назвать его Блэком. Молодец, девочка. Лихо она его раскрутила. Но Вячеславу Вадимовичу вдруг стало грустно. О чём, интересно знать, они там щебечут, как два голубка, что этот Дойль смотрит на неё чуть ли не влюблёнными глазами и временами так заразительно хохочет, забыв свою английскую сдержанность?

***

Когда он вёз её на рынок, то всё-таки спросил, о чём они разговаривали.

- О разном. О Лондоне. О Биг Бене. О Шерлоке Холмсе. О нашей российской парадоксальности.

- А чего он времена ржал, как лошадь, объевшаяся конопляного сена?

Алёна удивленно взглянула на него:

- Он вовсе не ржал. Он смеялся. У него оказалось великолепное чувство юмора. А смеялся он над анекдотами. Про Холмса и про чопорность и невозмутимость англичан.

- Расскажи хоть один.

- Англичанин остановился в гостинице и как-то вечером подходит к корсьежке и просит подать ему стакан воды. Она подает – он ушёл. Через минуту возвращается с пустым стаканом и вежливо просит налить ему ещё воды. Она налила. Через минуту он опять подходит к ней с пустым стаканом и просит ещё воды. «В чём дело, сэр? Вы уже в третий раз за последние минуты просите воды?» «Извините, мадам. Мне весьма неловко вас обременять, но дело в том, что у меня в номере пожар, мадам».

- Смешно, – угрюмо сказал Вячеслав Вадимович, останавливая машину, – выходи. Вон там твой базар.

Алёна растерянно смотрела вслед сорвавшейся с места машине. Что с ним? Может, она забылась и слишком вольно вела себя с мистером Дойлем? Человек пришёл на официальную встречу, на деловой разговор, а она, дурочка, стала про Шерлока Холмса трещать, потащила его танцевать, анекдоты не к месту стала травить. Ведь хозяин ясно сказал ей: посиди тихонько, помолчи, понаблюдай, а она… Вечером надо будет зайти к Вячеславу Вадимовичу, извиниться за своё неуместное поведение. И Алёна уныло поплелась на рынок.

А он мчался на своем «Мерседесе» и тоже спрашивал себя, что это с ним, чего он взъелся на девчонку, ведь она сделала так, что этот Дойль остался встречей весьма доволен и заявил при расставании, что надеется на дальнейшее плодотворное сотрудничество? И тут же ответил себе: а зачем она так улыбалась этому лорду? Почему она никогда ему так не улыбается? Чем собственно он, Вячеслав Вадимович, хуже этого высохшего, похожего на мумию, старого, провонявшего нафталином, англичанина?