Но Яд делал эту комнату не потому, что боялся сглаза или бесов. Он делал ее потому, что видел в ней собственный рост. Чтобы были деньги на это, приходилось много работать. Чтобы купить интересующую вещь, нужно было тратить время на тщательные поиски, учиться разбираться в подделках, совершенствуя свой глаз. Со множеством людей надо было разговаривать, чтобы получить заветное. Это целая работа. И ее успех все явственнее замечался, чем более уставленной становилась комната. Яд гордился тем, что смог это сделать, что не собирается останавливаться на уже достигнутом.

– Ого, – присвистнул Теария, оглядывая комнату. – Представлял чулан, если честно. А тут такие хоромы.

– Как видите, офицер, пашит легко вписать в интерьер если знать, с чем сочетается серый цвет, – сухо сказал Яд.

– Что мне нравится в коллекционерах, – вдруг заявил Теария, – так это их последовательность и приверженность собственной страсти. Они постоянны, они однолюбы, и огонь их никогда не гаснет.

– Рано или поздно погаснет, – Яд прошел на середину комнаты. – Ведь когда-нибудь я заставлю здесь все, и не будет больше места даже для миниатюры пашитового дерева.

– У тебя целый дом, – скрестив на груди руки и продолжая пялиться по сторонам, фыркнул артефактник. – А если и в целом доме не останется места, ты можешь взять себе особняк. А на заднем дворе высадить целую рощу.

– Здесь пашиту не вырасти, – поморщился Яд. – Слишком холодно для него, а выращивать пашит при помощи колдовства – сущий вандализм.

– Так и думал, что тут ты разговоришься.

Яд вмиг напрягся, укорив себя за то, что поддался слабости.

– Что вам нужно, офицер? – холодно спросил он, ненавязчиво шевеля пальцами рук. Пробуждающаяся магия теплом начала обволакивать каждый сустав.

Теария закрыл дверь и прислонился к ней спиной. Магия, сконцентрированная в руках, исчезла, оставив легкую дрожь в нервных окончаниях. Пашит гасил любую магию.

– Этот разговор должен остаться между нами, усек? – предупредил он. – Я в курсе о закрытом клубе, о том, где он будет проходить, и что это воскресные торги. А еще, что все четыре жертвы были в списке приглашенных.

У Яда дрогнул кадык. Он пытливо уставился на офицера, но как ни вглядывался, не мог узреть в нем хитрой, подлой натуры. Никакой провокации, Теария действительно выложил начистоту то, о чем знал. И все же Яд не торопился подписываться под его словами.

– Так вы убийство расследуете или под коллекционеров капаете? – спросил он непринужденно.

– Так вышло, что это две нити одной веревки. На которой Норфолт повесится, но не слезет с тебя. Честно сказать, я не знал о доказательствах твоей причастности, но да я не из отдела смерти. У меня другая работа. С убийствами пусть Норфолт возится.

– Вы его стажер.

Теария поморщился, дескать, никто же это всерьез не воспринял?

– На клубе будут три артефакта, один из которых невиданной мощности. Я уверен, что убивают из-за него, – продолжил офицер.

– Зачем вы мне об этом говорите? Вдруг я все же убийца? Или еще как-то связан с делом, что расследует Норфолт? Не боитесь, что я извещу убийцу, что дело так далеко продвинулось?

– Ты это, – Теария махнул рукой, – давай прекращай, Сколот. Ты можешь разговаривать как нормальный человек, а не вычурная машина? Это во-первых. Во-вторых, таких как ты, я повидал уже сотни. У тебя весь дом обвешан мечами, кинжалами, секирами и прочим. Но ты ведь в лучшем случае только бритвой управляться и умеешь. Да и то, скорее всего ты ходишь в цирюльню.

Приглушенные остатки скопившейся магии в пальцах обожгли кожу. Запертая и подавленная, она впилась в кости, требуя свободы. Яд сжал руку в кулак. Страшно захотелось показать, что при помощи бритвы можно не только бороду ровнять. А потом и до меча дотянуться.