– Да, но это потому, что он хотел мне показать Италию!

– Конечно, конечно… А в Калабрию Ромеро тебя возил?

– Нет. Никогда. Но всё время обещал.

– Как и жениться. А знаешь, почему он тебя так и свозил на родину? Потому что у него там куча родственников, которые тут же доложили бы жене о любовнице.

– Я не верю тебе. И эти снимки ничего не доказывают! Они фиктивные. И даты ты тоже специально подделал!

Еле сдерживаю слёзы.

– Ладно. Смотри документы – совместная покупка квартиры в Милане. Число видишь? Сентябрь две тысячи десятого. Дарственная жене на машину – май две тысячи одиннадцатого. Мужчина на грани развода будет делать такие подарки? Скажи? Будет покупать квартиры? Но если и это тебя не убедило, то вот – вишенка на тортике: вся недвижимость Ромеро принадлежит Терезе. Включая его грёбаную студию. Видишь, графа – «собственник»? Банковские счета, даже стационарный телефон, мать его, оформлен на неё. У твоего бывшего нет ничего, кроме левых счетов, о которых жена не знает. Но на них не так много денег. Опять скажешь «поддельные документы»? Если хочешь, можем хоть завтра вместе сделать запрос в реестр недвижимости. Это не секретная информация.

Внутри меня что-то сломалось. Я практически услышала этот щелчок. Вся моя жизнь последние пять лет была одной большой ложью. А я-то ещё упрекала себя за нетерпение, что не дала Марчелло шанс разобраться с проблемами. Ушла. Какая дура! Теперь понятно, почему итальянец наотрез отказывался знакомить меня с детьми и родственниками; почему в Венеции старался не светиться со мной на людях и выбирал ресторанчики за городом; почему назначал чёткие даты для моих приездов. И даже когда я просила сдвинуть нашу встречу из-за работы, наотрез отказывался, ссылаясь на плотный график строительных проектов. И я, как идиотка, брала отпуск за свой счёт или уходила на больничный. Делала так, чтобы Марчелло было удобно. Ведь он важный синьор архитектор, а я что? Теперь же в один миг всё встало на свои места. Несостыковки сложились в одну неприглядную картину. Надо признать: Марчелло всегда мне врал и предавал на каждом шагу.

До боли в зубах сжимаю челюсти и держусь из последних сил, чтобы не разреветься. Дышать тяжело. Лёгкие рвутся на части.

– Мне очень жаль это говорить, но Ромеро использовал тебя как обычную шлюху. Трахал, когда хотел и наслаждался семейной жизнью за твоей спиной.

Встаю, беру сумочку, направлюсь к выходу из комнаты.

– Ты куда? – Джеймс моментально подскакивает ко мне и хватает за руку.

– Пошёл к чёрту! – выдёргиваю руку и сильно толкаю в грудь англичанина.

– Полина, куда ты собралась?

– Не твоё собачье дело! – кричу в ответ. – Это не Марчелло, а ты! Ты разрушил мою жизнь! Мне не нужны твои деньги! Не нужен дом в Греции! Оставь его себе! Я выхожу из игры!

Хлопаю дверью и выбегаю из гостиницы. Несусь по узкой калле. Слёзы катятся по щекам. Останавливаюсь в тёмном переулке и рыдаю в голос. Мне обидно. Больно. И, несмотря на то, что я не люблю Марчелло так, как любила пять лет назад, узнать о его предательстве для меня было потрясением. В ушах звучат сегодняшние слова итальянца: «Тезоро, я так и не смог забыть тебя. Очень рад, что мы снова встретились». Свежие реплики Марчелло сменяются на более старые: «Я уже много лет не живу с женой. Документы на развод подам в начале месяца. Я люблю тебя. Я всё для тебя сделаю. Хочу, чтобы мы всегда были вместе». Голос архитектора заглушает голос Джеймса: «Он тебе не друг. Он просто использовал тебя как шлюху. Трахал в своё удовольствие». В своё удовольствие, в своё удовольствие… Эхом отражается от стен.