Он подёргал себя за бороду и продолжил:

– Скрева и Дена живут в версте вниз по течению. Никогда не знаешь, чего от них ожидать! Появляются в посёлке когда захотят. И так же незаметно уходят. Правда, старуху уже давно никто не видел. Люди их побаиваются, но за помощью к ним обращаются часто. Да и куда денешься, коли хворь какая прицепится. А нынче Дена, видать, приходила на вас посмотреть! Что-то ей надобно! Да ладно, давайте лучше выпьем!

Аскольд ещё раз окинул взглядом залу и понял, что праздничный пир переходит в попойку. Некоторые люди уже валялись под столом, кто-то пытался петь песни, а вождь Станил сладко посапывал в своём большом кресле.

– Нам пора уходить! – ярл тронул за плечо брата. – Ты не забыл, что велел нашим людям сжечь крепость, если мы к утру не вернемся?! Скоро начнёт светать.

– Да-да, – пробурчал Дир, с трудом поднимаясь из-за стола. – Надо идти. Сотские с Шукшей пусть остаются.

Никто не обратил на них внимания, когда ярлы спокойно прошли через всю залу, а также не торопясь покинули дом, прихватив с собой горящий факел.

…Белая полоса прорезала где-то вдали тягучую черноту и ярко осветила небо, вынуждая лежащего на брёвнах Аскольда вынырнуть из воспоминаний, приподняться на локтях и в тёмном туманном мареве осмотреть окрестности.

Всё вокруг спало. Жизнь, казалось, замерла. Тишина стояла такая густая, что можно было её резать ножом.

Князь снова откинулся на ещё тёплые брёвна и вновь постарался вызвать из памяти давно прошедшие дни.

Неспешным шагом он подошёл к берегу реки и присел на самом его краю, свесив вниз ноги, как любил делать ещё с раннего детства. Медленно текущая мимо масса тёмной воды всегда помогала ему думать, мечтать и строить планы на будущее.

Солнечные лучи скользили по воде с левой стороны, отражались от гребней мелких волн, слепили глаза и не позволяли царевичу сосредоточиться на своих мыслях. Пришлось повернуться к солнцу боком, подтянуть к животу колени, положить на них руки, а сверху голову.

Ахтуб понимал, что может в такой позе уснуть, но опасность свалиться с высокого берега в воду заставляла мозг прогонять прочь дремоту и лишь на короткие мгновения прерывать поток мыслей.

Вскоре царевич почувствовал, как левая часть его головы начинает пылать огнём от жара сместившегося в сторону солнца, и вынужденно отодвинулся вглубь берега, ещё больше поворачиваясь к нему спиной.

Он потёр ладонью горячую щёку, и тут же в памяти всплыл случай, когда в последний раз его лицо горело так же, но не от солнца.

Тогда Ахтуб был в гостях у своих давних друзей Захида и Жалиля, живших в далёких предгорьях вблизи крепости-города Езгур. К ним он старался выбираться каждую зиму, спасаясь от холода и ветра на своей равнине и отдыхая у гостеприимных хозяев от многочисленных дел и забот.

На этот раз друзья решили развлечь тудуна и устроили охоту на тура.

Царевич хорошо знал, что это животное на большом расстоянии замечает любое движение, легко может учуять чужой запах, а потому подобраться к нему тяжело.

Первыми на поиск зверей ещё с ночи ушли несколько местных охотников, а уже рано утром они по небольшой лощине привели царевича с его друзьями на луг близ каменистого перехода к верхнему лесу, где с подветренной стороны паслось стадо туров из двух десятков голов.