Закончив со сбором скудного урожая, девушка принялась за приготовление обеда и ужина. Стоило ей достать посуду, как она обнаружила, что вода, стоящая в бочке, уже непригодна для питья – там нашли покой мухи и мошкара. Девушке пришлось вылить остатки и несколько раз сходить к колодцу, чтобы набрать свежей. После этого она принялась за приготовление тыквенного супа и пирожков с яблоками к приходу гостьи.

После того, как пирожки отправились в печь, Вирия принялась за уборку. Улыбка не сходила с лица девушки, ей хотелось петь и плясать, несмотря на усталость. Такой прилив сил она не испытывала никогда в жизни. «Вот уйдет бабка Тенея, надо будет с водой и землей что-то сделать. Удастся ли…?».

Дом, в котором жила Вирия, был небольшим и состоял из прихожей, спальни и обеденной, не разделенных стенами. Прямо напротив двери стояла большая печь, в которой готовили еду. Печь граничила перегородкой со спальной зоной, где стояли кровать и комод, а сделав три-четыре шага, начиналась зона обеденная. Здесь стоял стол, сидя за которым, Вирия призывала стихии, и три стула.

Окинув взглядом весь дом, девушка поняла, что убираться придется долго – комод все еще стоит посреди комнаты, уступая свое место валяющимся доскам. Кровать разобрана, на столе остались кучка пепла и потухшие свечи, а кое-где на скатерти можно было заметить багровые пятна. Шкафчик, стоящий рядом со столом, остался открытым после поиска свечей. Все вещи, что он в себе хранит, стоят не на своих местах, а некоторые и вовсе валяются на полу. Не теряя ни минуты, Вирия принялась наводить порядок.

Спустя некоторое время дом был убран, на столе красовалась небольшая горка аппетитных пирожков, поблескивающих маслом в лучах заходящего солнца и дарящих дому манящий аромат свежей выпечки. Девушка собрала непослушные кудрявые волосы в хвост, умылась и принялась ждать соседку.

Тенея окликнула девушку, и они вместе направились к центральной площади деревни, одной из многих в Ситонате, окрестностях Ситона. На площади устраивали праздники и базарные дни, но чаще она оставалась пустынной, поскольку каждый занимался своим хозяйством.

Единственной достопримечательностью площади был большой валун, на котором уже стоял старейшина, призывая людей выслушать его послание.

– Внимание! Внимание! – кричал он во весь голос.

Люди обменивались приветствиями, обнимались и жали друг другу руки. Женщины принялись обсуждать помет скота и непослушных детей, мужчины спрашивали совета у приятелей, как залатать крышу перед грядущими холодами.

– Война! Люди, односельчане! Война!

В одно мгновение гам стих. Старейшине удалось приковать к себе испуганные взгляды односельчан.

– Да, война… сегодня Клодий, кто не знает – это городничий Ситона, ко мне прислал лилипута…

– Наверно, ловрамнула? – послышался выкрик из толпы.

– Ну да, этого… в общем! – старейшина хлопнул со всей силы себя по ноге и продолжил. – Сильные мира сего решили повоевать с леннами. Они объявляют набор в ряды ополчения. Кто желает вступить в эти ряды – после собрания можете подойти ко мне, я внесу вас в список. И отправимся мы восвояси. В Ситон, то есть.

Ком тошноты подступил к горлу Вирии, в голове эхом пронеслись слова бабушки о грядущей войне.

– Э-ге! Давно пора!

– Сдурел што ле? – возмущенно крикнула женщина.

– Друзья! Думаю, ни для кого не секрет, что эта ситуация назревала долгие годы. Я, – старейшина ударил себя кулаком в грудь, – я первый вступаю в эти вот ряды! Ополчение то есть. Призываю вас не трусить! Они, ленны то есть, жаждут получения наших с вами земель. Потом и кровью возделываемых! Они хотят получить рабов в лице наших детей! Так давайте приложим свои силы, чтоб они не получили ничего! Землю и рабов то есть!