Вы когда-нибудь ездили по зимней дороге на санях, на лошади?

Скажем, по лесу?

Мне приходилось. Едешь, едешь…

Вдруг лошадь остановилась…

Что такое? Волков уже нет давно, записали в Красную книгу.

Красная книга сейчас толстая стала, природа – тоньше и тоньше. Тянем и тянем эту тонкую нить природы – тракторами, машинами, поездами, сверхзвуковыми самолётами, атомными бомбами, космическими ракетами…

Тянем да тянем…

Если перетянем – и оборвётся?

Кстати. Книга…

Злые языки говорят, что книга происходит от тюрко-татарского слова «кенәгә» (а не обратно, как это нам объясняли раньше). Это слово, теперь утверждают специалисты-русисты, вошло в праславянский язык из древнетюркского. Тюрки же заимствовали его из китайского, где «кюен» – свиток, так как первые книги были в форме свитка.

Так зачем же остановилась лошадь?

Лошадь, утверждают некоторые тюркоманы (совсем наглость потеряли, как говорил русский юморист Михаил Евдокимов), происходит от тюрко-татарского – «алаша ат», то есть мерин.

Встаю из саней и подхожу к лошади. Масть у неё чалая (от тюрко-татарского слова «чал» – седина), с белыми вкраплениями на шерсти.

Ага (әһә), вот в чём дело, дуга стоит косо. Надо подтянуть ремень архалука (от тюрко-татарского – «аркалык») и хомута.

Сейчас, исправим…

Заодно и заметим…

Дуга и на тюрко-татарском языке – «дуга». (Помните из истории Великой Отечественной войны «Курскую дугу»?)

А хомут и на тюрко-татарском языке – «камыт».

А вот сани и на тюрко-татарском языке – «чана».

– Айда, чалая!

Айда и на тюрко-татарском – «әйдә».

Лошадь трогается.

– Тр-р!..

Лошадь остановилась…

Она ясно понимает вот эти слова «айда!» и «тор!», то есть «айда вперёд!» и «стой!».

А вот мы вроде уже перестаём понимать даже те слова, которые и лошадь понимает.

Какие ещё бывают масти лошадей?

И не вспомнишь…

Коней и вожжей забросили 50–60 лет тому назад и пересели на железных коней, марки которых знают даже дети.

Итак… Какие масти ещё были?

Саврасые, красновато-рыжие (от тюрко-татарского корня «сары» – жёлтый).

Были ещё буланые, тоже светло-жёлтая масть.

Особо наглые пантюркисты утверждают, что оба слова – тюркизмы и что в тюрко-татарских языках есть где-то 40 слов, определяющих масть лошади.

Да ладно. Чёрт с ними, с тюркизмами.

Не нужны они в России никому.

Но-о!.. Трогаемся.

«Конь буланый»…

Песня вроде была такая.

Был ещё анекдот про коня. Я сам в 70-х годах ходил и рассказывал.

Страна СССР ничем не была так богата, как анекдотами!

Однажды, проходя мимо могилы маршала Будённого, какой-то мужик услышал оттуда голос:

– Дайте мне коня-я!.. Дайте мне коня-я!..

Мужик пошёл на приём в ЦК к Хрущёву и рассказал про всё это. Тот не поверил.

Коммунисты же они такие: ни во что не верят.

Ни в Бога. Ни в чёрта.

Верят только в свой коммунизм…

Вообще-то…

Верили ли они в коммунизм?

Как показали 90-е годы…

Нет! Не верили «пламенные борцы за светлое будущее» в коммунизм.

Чему же они верили?

А вот на этот вопрос ответа ищут до сих пор.

Злые языки утверждают, что коммунистическая партия была обыкновенной бюрократической, чиновнической, номенклатурной структурой России – на свой оригинальный лад. Получается, наши дражайшие члены КПСС были обыкновенными госслужащими, но под другим названием.

Значит, пришли Хрущёв и мужик туда…

Стоят. Слушают.

И вдруг оттуда голос:

– Я просил коня… А ты привёл осла!

Кстати, народ наш любит посмеяться над теми правителями, которые были добрее, а значит, и справедливее.

Хрущёв из таких.

О Сталине такие уничижающие, злые анекдоты, как о Хрущёве, не рассказывают.

Почему же?

Потому что до сих пор его боятся. И это не поддаётся никакому логическому объяснению. Сталина давно нет, а люди всё ещё его боятся, как огня!