Такое единодушное заявление всей братии, конечно, не было неожиданным для угодника Божия. Поставленный в такое затруднительное положение, подвижник вздохнул из глубины сердечной и смиренно отвечал просителям: «Братия мои! У меня и помысла никогда не было об игуменстве; одного желает душа моя – умереть здесь простым чернецом. Не принуждайте же меня и вы, братия! Оставьте меня Богу: пусть Он, что хочет, то и творит со мною».

Но братия настаивала на своем. «Зачем ты, отче, отказываешься исполнить наше общее желание? Ведь ты основатель обители сей; будь же ей и настоятель. Твоя добродетель собрала нас сюда, она же пусть и управляет нами. Ты насадил виноград сей: ты и питай нас своим учением и плодами примера твоего. Вот наше последнее слово: или сам будь нам игуменом, или, если не хочешь, иди, испроси нам игумена у Митрополита всея Руси. Если же не так, то мы все разойдемся отсюда».

.«Отцы и братия, – сказал он сотрудникам своим в подвиге пустынном. – Не хочу более прекословить вам, но не нам решать это дело: пусть решит Митрополит. Итак, пойдемте же к нему».

Московского митрополита Алексия, в то время не было в России: в 1354 году он путешествовал в Греции, в Константинополе по делам церковным, а управление делами митрополии на время своего отсутствия поручил Волынскому епископу Афанасию, который жил в Переяславле-Залесском, в Нагорном Борисоглебском монастыре. Туда и отправился преподобный Сергий, взяв с собою двух старейших иноков.

Ранним утром, перед самой литургией, явился Сергий Радонежский к епископу Афанасию. Он пал к ногам его и просил благословения. Епископ спросил его, кто он и откуда?

«Грешный инок Сергий – мое имя», – смиренно отвечал пришедший.

Имя Сергия давно было известно Афанасию: он раньше много слышал о его пустынных подвигах, об основанной им обители и о постройке церкви, и теперь очень рад был видеть у себя такого гостя. Он с любовью принял его, отечески поцеловал и долго беседовал с ним о спасении души. В заключение сей беседы гость смиренно поклонился хозяину и стал просить у него игумена для новой обители.

«Сын и брат мой! – отвечал ему, как бы по вдохновению свыше, святитель Афанасий. – Тебя воззвал Господь Бог от чрева матери твоей, как от многих слышал я о том. Посему ты и будь отныне отцом и игуменом для братии, тобою же собранной в новой обители Живоначальной Троицы».

Сергий стал было отклонять от себя это назначение, ссылаясь на свое недостоинство; но игумен Афанасий внушительно остановил его, сказав: «Возлюбленный! Ты все стяжал, а послушания не имеешь», – и сим словом обезоружил смиренного Сергия, который с покорностью на это отвечал: «Как Господу Богу угодно, так и пусть будет. Благословен Господь вовеки!» И все присутствовавшие при этом единодушно сказали: «Аминь!»

Тогда игумен Афанасий со всеми священнослужителями пошел в церковь, взяв с собою и Сергия Радонежского. Там он облачился во все священные одежды, велел Сергию гласно произнести Символ веры и, осенив крестообразно его преклоненную главу, поставил его в иподиакона. Началась Божественная литургия, и Сергий произведен был в иеродиакона, а на другой день облечен и благодатью священства. Игумен Афанасий распорядился, чтобы на следующий день новоблагодатный иеромонах Сергий один совершил Божественную литургию. Нужно ли говорить, с каким сердечным умилением впервые приносил преподобный Сергий Бескровную Жертву собственными руками? Он весь исполнен был благоговейного страха и весь сиял неземной радостью.