Если говорить о теории великого сракопада, то вся моя жизнь тут, в этом таинственном Сан-Себастьяне, все эти пару коротких дней и длинных ночей по сути представляли собой один сплошной сракопад.

Вот и теперь в самый неподходящий момент неведомая сила ударила меня под коленки, опрокинула, подняла в воздух и зашвырнула на одну из раздолбанных крыш здешних домов. Я, самым причудливым образом извернувшись в полете, еле-еле умудрился поймать шлепанец, слетевший с левой ноги, и, не успев удивиться такой своей ловкости, брякнулся на грязный рубероид.

– Какого хрена… – начал обычный свой треп я, пытаясь при этом оглядеться и высмотреть неприятеля, но был самым бесцеремонным образом прерван.

– Заткнись, урук! – Голос был незнакомый, явно женский и молодой. – Фу, правду говорят: с вами магичить – как в дерьме купаться…

– А ты купалась в дерьме? – не преминул уточнить я, пытаясь подняться и дивясь при этом урук-хайским слабоумию и отваге. – Как ашчушчэния?

– Заткнись! – Меня снова сбило с ног и крепко приложило затылком о чертов рубероид. – Вопросы здесь задаю я!

Под рубероидом-то были бетонные плиты крыши! Тверденько получилось, болезненно! Будет шишка на башке, если у уруков вообще растут шишки. Что происходит – я уже понял. На меня напала злая волшебница, магичка, чародейка – как будет угодно. Но какого хера ей от меня нужно – вот это оставалось вопросом.

– Если не хочешь слететь отсюда мордой вниз – отвечай коротко и по существу. – По тону было понятно: моя собеседница привыкла командовать. – Где Резчик?

– Умер, – откликнулся я.

– Как – умер? – В голосе появилось очень много удивления.

– Ротмистр сказал, что его убил менталист. – Мне скрывать было нечего, я в гробу видал эти тайны.

– Какой ротмистр? Какой еще менталист? – Растерянности в ее тоне становилось всё больше.

– А я гребу – какой?! – вызверился я. – Приперлись, всё расхреначили, разнесли мне всю хату! Учитель подох, и я теперь тут торчу, как три тополя на Плющихе, в этом Сан-Себастьяне, и понятия не имею, что делать!

– К-к-какой плющихе? – Удивление нарастало.

– Слушайте, дамочка, давайте вы перестанете меня швырять туда-сюда, покажетесь, представитесь и спросите всё, о чем захотите? А я на что смогу – на то отвечу. А на что не смогу – уж не обижайтесь! Чего вам бояться? Вы вон какая мощная женщина, целого урука приподняли и шмякнули, а этим мало кто может похвастаться!

– Пожалуй, в этом есть смысл… Ты кажешься адекватным – для урука, но это меня и пугает! А ты что, совсем не испугался?

– Не умею. – Я даже плечами пожал, хотя и пребывал в горизонтальном положении, придавленный невидимой горой к рубероиду. – Физиология такая.

– Физиология? – Из-за надстройки на крыше появилась очень решительная молодая блондинка. – Ты ведь не совсем урук, да?

Спортивное телосложение, очень изящный черный комбинезон в стиле футуристического милитари, напряженный взгляд из-под нахмуренных бровок, загорелая кожа точеного личика, яркий румянец… А она ничего! Всё портила только правая рука, воздетая в воздух. Ну не нравятся мне девушки, у которых вокруг ладони крутятся торнадо, понимаете? Не привлекают они меня по целому ряду причин. Когда я вижу красивых молодых девушек с торчащим из ладони охрененно здоровым черным вихрем, мне становится абсолютно понятно – серьезные отношения не для меня. Мимолетные интрижки, впрочем, тоже. Я вообще в монастырь уйду. Орочий. Есть у орков монастыри?

– Привет, – вслух сказал я. – Меня Бабай зовут. Я ученик Резчика.

– Не-а, – покачала головой магичка. – Ты – Резчик.

– А? – удивился я. – В каком смысле?