так как ближе обличьем он был к скифам, по сравнению с его товарищами.

– Завтра отпускаю я вас на волю. Дам вам коней, провиант на несколько дней,

луки с полными колчанами стрел. Знаю, путь у вас будет долгим, но люди вы опытные, думаю, доберётесь до своих без особых тягостей. А ещё, вот вам и охранная грамотка на случай, если на наш дозор нарвётесь.

С этими словами царь протянул Тилу кусочек бересты, свёрнутый в трубочку. На нём прямо по центру красовалась чёрная квадратная печать с изображением головы барса.

– Никто из наших не посмеет чинить вам препятствия, коли предъявите её.

Скиф встал с лавки и прошёлся перед степняками.

– Худо иль нет обращались с вами всё это время?

Переглянулись пленники меж собой. А Тил, коснувшись ладонью своей

груди, молвил:

– Ты мудр, царь Скиф. Мудр и твой народ. Как своих, лечили, кормили и пестовали вы нас, чужаков. И так я скажу, царь Великий. Не хотел бы я, чтобы

мой народ враждовал с твоим народом…

Только что возведённый на трон императора царства Цицзя бывший мандарин Ци Хуань наконец-то остался наедине с собой. Ци уже достаточно

пожил на свете. Ему было чуть больше пятидесяти лет. Это был мужчина плотного телосложения, с типичными чертами ханьца-ариманина: узкие, чуть

раскосые глаза, жёлтая, как пергамент, кожа, длинная косичка, на затылке заплетённая в разноцветные ленты.

Главным гостем на церемонии возведения Ци на трон был Трофий, тысяцкий

самого царя Скифа. Да по-другому и быть не могло. Скифы уже не одно столетие удерживали власть над всеми западными провинциями Аримии. Здесь никто без их разрешения, что называется, и чихнуть не мог. А претендентов на трон было более чем достаточно. Но Трофий в мешанине одинаковых на взгляд скифа лиц выделил именно Ци Хуаня. Он был, пожалуй, самым лояльным данником. Он никогда не срывал поставки продовольствия в войско тысяцкого, не шипел зло в спину Трофию и его сборщикам податей.

Сам Ци никогда не был в Голунь-граде, столице империи скифов, но от своих

купцов, побывавших там, знал многое о жизни и быте северных соседей. Знал

он, что не чураются скифы, особенно их женщины, золотых и серебряных украшений, хорошего, добротного оружия, доброго коня. Знал он, что северные скифы, живущие в лесу и лесостепной зоне, строили избы, в которых и лютая зима была не страшна. И о других скифах он знал, что предпочитали в степи кочевать. Те мало чем от других степняков отличались. Их домом были кибитки и шатры, и их быт был ещё примитивней, чем у самого захудалого ариманина, но понимал неглупый Ци, что и в такой жизни своя прелесть есть. Ничто не обременяло скифов, в любой момент могли они сорваться с места и продвинуться на десять, а то и на сто вёрст в поисках лучших пастбищ для своих табунов и отар.

Поэтому Ци не горел желанием ехать к царю Скифу на поклон, да тот и не

звал его к себе. У него и здесь было много дел. Скифы впервые позволили в

верховьях реки Ху создать новое царство, и много сил уйдёт на то, чтобы оно

окрепло и разбогатело. Дело в том, что изначально Ци был мандарином (князем)

средней руки и, по крайней мере, с десяток его соседей-мандаринов считали себя

богаче и круче Ци, но его поддержал сам Трофий; и затаили злобу князья и на

нового царя, и на тысяцкого, и чуть ли не с первого дня правления Ци плели они

свои интриги против него и подбивали подданных своих на бунты против

избранного императора. А Ци гнул свою линию. Помнил ведь он, как ещё пять, десять лет назад то тут, то там вспыхивали в Аримии распри, переходящие в кровопролитные войны, и лишь приход сюда скифов позволил установиться