Художественный уровень и документальная достоверность биографических работ очень разнились, значительная их часть носила сугубо пропагандистско-дидактический характер. Литературовед С. Г. Леонтьева для изданий подобного характера вводит термин «литература пионерской организации». Она отмечает бытование шаблона, схожесть описания жизни детей-героев с агиографией и ее провиденциализмом[28]. В целом ряде случаев ради получения заданного результата авторы шли на серьезные фактические искажения. В этом смысле характерный пример – биографический очерк о Василии Курке (1925–1945), в котором его возраст был уменьшен до 13 лет, искажены время и место начала службы, приписаны подвиги разведчика [5.210]. Подобные искажения широко используются в современной антисоветской риторике для выдвижения взаимоисключающих утверждений. С одной стороны, говорится об аморальном тотальном вовлечении детей в вооруженную борьбу, а с другой – о якобы тотальной фальсификации истории и отсутствии подлинного героизма несовершеннолетних[29].

Второй исследовательский этап – научно-литературный, охватывающий середину 1960-х – 1980-е годы. На данном этапе различные проблемы военного детства раскрывались в произведениях целого ряда жанров, для которых характерно сопряжение художественного и научного творчества.

Жанр научного поиска как научно-литературного И. Л. Андроников определил через его особенность – захватывающее читателя движение вместе с автором в его научных поисках. К этому жанру Андроников отнес книгу А. А. Смирнова «Брестская крепость», в которой «прослеживаются судьбы сотен людей, восстанавливается коллективный подвиг, которому, казалось, навсегда суждено остаться безымянным»[30]. Среди восстановленных была и судьба воспитанника музыкантского взвода Петра Клыпы[31].

В жанре научного поиска также написана книга А. Л. Барто «Найти человека»[32]. В художественной форме представлен сложный исследовательский путь: возникновение идеи поиска родных, разлученных войной, без точных данных, по воспоминаниям детства; масштабная переписка; ежемесячная радиопередача (1965–1973 гг.); подтверждение правильности методики – более 900 воссоединенных семей. Агния Барто нашла решение проблемы, которая волновала Всеволода Вишневского, когда 14 сентября 1943 г. он, находясь в блокадном Ленинграде, писал в дневнике: «У детой при усыновлении меняют фамилию, и когда-нибудь уцелевшим родным, близким будет почти невозможно их разыскать»[33]. «Чтобы писать для ребенка, надо прежде всего хорошо его знать», – так свой художественный принцип А. Барто сформулировала в выступлении на I Съезде советских писателей[34]. Опираясь на опыт работы с детьми и глубокое знание их психологии, писательница доказала релевантность использования ранних (по крайней мере, с 3-х лет) воспоминаний, структурировала их, вычленила базовые образы. Новаторство, междисциплинарность, высокие гуманистические цели делают книгу А. Л. Барто важной вехой в истории изучения военного детства.

В сборнике «Медаль за бой, медаль за труд» авторы очерков по газетным публикациям, воспоминаниям восстанавливают имена и судьбы сыновей полков, детей – героев труда, запечатленных на фотографиях военного времени. Составитель и редактор сборника В. Караваев сам в годы войны был сыном полка[35]. Очерки, письма, воспоминания, документы собрал В. Демьяненко в книге «Сини полюв». Судьба ее героев (место рождения, боевая или трудовая биография) связана с Донбассом[36]. Я. Давидзон, бывавший в качестве корреспондента в крупных партизанских соединениях, используя материалы собственных статей, восстанавливает жизнь и быт юных партизан