Он-то гордился тем, что не зависел от нарядов и моды: Минька мог днями напролет ходить в одних штанишках и одной футболке. И его это нисколечко не смущало.

– Ничего ты не понимаешь в украшениях! – невозмутимо ответила за себя и Кручу Петровна.

Минька, как всегда в таких случаях, сделал одно – пожал плечами.

А цирк и впрямь вблизи оказался похож на громадный шатёр. Его стены пестрели разноцветными афишами, дети и взрослые обступали его круглые стены со всех сторон. Но куда больше впечатляла полосатая крыша-купол – под такой верхушкой и впрямь должно быть нечто грандиозное.

Внутри продавалась всевозможная вкуснятина: воздушная вата, мороженое и сладкая жареная кукуруза. Круча и не подозревал, что вата бывает съедобной, пока сам не попробовал.

– На самом деле – это сахар, – пояснил Лёшик. – Его топят и растягивают в нить, а затем накручивают на палочку. Мне папа объяснял. А называется ватой, потому что очень похоже.

Какой же Лёшик всё-таки умный, подумал Круча, столько всего знает. Не то что он, Круча.

После первого звонка, который, если честно, испугал Кручу, зрителям разрешили заходить в зал и занимать места согласно купленным билетам. У великана аж дух захватило от высоты купола, под которым висел большой блестящий шар. А арена порождала столько вопросов и догадок. Потом прозвучал второй звонок, от которого великан вскочил со своего места. Но всё прояснилось после третьего звонка, от которого Круча всё-таки вздрогнул. Ребята сидели в третьем ряду снизу и сбоку от главного выхода артистов. Заиграл оркестр, зал наполнился бравурной музыкой, и тут свет померк. А когда он снова зажёгся, началось представление.

Никогда прежде Круче не доводилось смотреть что-то подобное. Акробаты, жонглёры, клоуны и дрессировщики – всё оказалось в новинку самому маленькому великану. В родной Большой Ноге о таком и не слыхали никогда. Жонглёры, правда, изредка наведывались в город, но это было давно. А после того, как Злобник поселился в Большой Ноге, ни один артист не желал туда совать нос. Себе же дороже.

Программа двигалась к окончанию, когда на манеж вышел фокусник с гадалкой. Гадалка сразу привлекла внимание. Фиолетовый плащ с блёстками, зелёное шёлковое платье, большие круглые серьги в ушах и золотая диадема с белым камнем в чёрных густых волосах.

– Месье́ Фокусье́ и его верная спутница – мадам Ири́на! – объявил конферансье́ номер фокусника и гадалки.

Первым принялся показывать фокусы месье, гадалка сидела и перебирала на столике большие карточки. Кручу занимали эти карточки, он хотел бы на них взглянуть. Он и сам не заметил, как встал со своего места и принялся спускаться.

– Эй, Круча! Ты куда? – окликнули его друзья, но он, словно во сне, шёл и не слышал их.

Когда он подошёл к бортику, его заметила и гадалка. Она помахала ему рукой и пригласила к своему столику.

– Кто к Ирине пришёл, к ней дорожку нашёл? Нос картошкой, сам с рыбёшку, светлы кольца волос. Никак к Ирине есть вопрос?

А Круча не обращая внимания на фокусника, который ему делал знаки остановиться, шёл вперед. Когда он встал напротив гадалки и посмотрел на чудны́е карточки, странное наваждение сошло с него, и он с удивление уставился на мадам Ирину. Оказалось, что у неё глаза тёмные-тёмные и такие бездонные, что, кажется, пропадёшь в них. Круча испугался, сильнее, чем от трёх пригласительных звонков. Он стоял посреди арены, а со всех сторон на него глазели люди, свистели, что-то выкрикивали и смеялись. Неловко и страшно, вот, что почувствовал Круча.

А ведь он и не догадывался, что среди зрителей притаился один. Высокий, худощавый, с жиденькой бородкой и злой. Не мог Злобник упустить случай последить за великаном вблизи, а не через бинокль. Сидел и смотрел. И ждал.