А Кручи вдруг стало так стыдно. Вот он пристыдил мальчишку, а сам-то? Хорош. И правильно, что его испугались. Плохой, плохой великан. Обидел маленького.

– Снова я вырос, – виновато потом произнёс Круча.

Он снова стал маленьким. Ребята шли мимо фонтанов и долго молчали.

– А ты вырастаешь, когда сердишься? – заметил Лёшик.

– Наверное. Я не замечаю, как расту. Это как – бах! – и ты уже большой.

– Похоже на волшебство или фокус, – подумала Лидка.

Круча пожал плечами. Он вспомнил о Камне Жизни, хранящемся в кармане рубашки. Может, это его проделки?

А Шурка шла подле Кручи и была такая тихая и не похожая на себя, Шуршурку.

– Спасибо, – вдруг тихо-тихо сказала она Круче.

И больше ничего не добавила. Ведь это такое ёмкое слово «спасибо», особенно, когда за тебя заступаются.

– Кстати, – вспомнил тут же Минька, – завтра же в цирке дают представление. Давайте туда сходим.

Круча припомнил далекий и разноцветный шатёр за чердачным окном и захотел увидеть его вблизи. Он вспомнил и о водопаде, но решил, что про него спросит завтра, потому что на сегодня великан устал.

Как и все негодяи, у которых нечиста совесть, Злобник спал отвратительно.

Ему снилось, будто из золотого шара на волшебном посохе выпали Чудесные Камни и разлетелись кто куда. Волшебник бродил по полям и лугам, взбирался на горы и спускался в пустыни. Он едва не утоп в одном зловонном болоте. А Камни не находились. И Злобником овладевало такое отчаяние, что он выл и кричал. Никто не желал ему помогать, ведь он никому за всю жизнь не сделал добра. Наконец, когда голодный, тощий и жалкий волшебник воротился назад в свой домик на высоком холме, то не смог попасть внутрь. На двери висел большущий замок.

– Ты кто такой? – раздался страшный, громовой голос позади Злобника.

Волшебник затрясся, потому как узнал тот голос. Он медленно повернулся и понял, что не ошибся. Перед ним стоял Круча. Этот проныра-мелюзга. Вот только самый маленький великан ростом вымахал настолько, что теперь Злобник ощущал себя коротышкой.

– Это ты, Злобник! – признал его Круча.

А волшебник сжался вдруг, испугался. Без посоха он ничего сделать не мог.

И тут случилось невероятное: в руке великана образовался посох. Волшебный посох с золотым шаром наверху! И все Камни были на том шаре!

– Уж не за этим ли ты вернулся?! – прорычал Круча, медленно направляя посох на волшебника.

– Что ты, что ты! Оставь его себе! – отчаянно залепетал Злобник.

Он оглянулся, можно ли сбежать, но на его пути как назло стоял великан.

– А он и так мой! – проревел здоровяк.

Золотой шар метил прямёхонько в волшебника.

– Тогда я пойду, – пискнул Злобник и бочком, бочком – попытался пройти мимо великана.

– Ну уж нет. Стой-ка ты лучше на месте. Всегда!

Произнес это Круча, и вдруг почувствовал Злобник, как оцепенение нашло на его тело. А затем похолодел от ужаса: его ноги принялись каменеть, затем тело, руки и, наконец, голова.

– Порядок! – одобрил волшебство великан и пошел восвояси.

А Злобник-то всё слышит и видит, хоть и каменный. И стоять ему таким, даже когда домик на холме обветшает и развалится. Птицы будут садиться на Злобника и петь свои ужасные песни, звери безбоязненно проходить мимо. Но самое ужасное, каждый день до его слуха будут долетать смех и песни из городка, а это невыносимее всего.

Завыл Злобник от такой несправедливости, но никто его не услышал. Ведь камни могут только одно – молчать.

– Не хочу! Не желаю! Не могу! – закричал в ужасе от своей беспомощности Злобник.

И проснулся в кровати на двадцать третьем этаже отеля.

– Фух! Ну и кошмар же мне приснился, – с облегчением выдохнул волшебник.