5887 человек. Такую цифру нам назвали в школе на уроке обществознания. По последней переписи населения в округе проживало почти шесть тысяч человек! И первый раз мне казалось, что это очень много. А потом нам с Дэни подарили книгу про разные страны мира, и я понял, что мы даже не точка на карте. Для всего мира нас не существовало. Тогда же я понял принцип относительности: наш городок был слишком мал, чтобы его проблемы волновали кого-то еще, но слишком велик, чтобы организовать полноценные поиски пропавшего человека.

***

На третий день дедушка открыл гараж, завел свой старый пикап, и мы поехали расклеивать по округе листовки. Большие, размером с альбомный лист. Сверху крупными буквами было написано «ПРОПАЛА», а ниже – фотография мамы, портрет как из паспорта, а еще ниже – рост, вес, комплекция, особые приметы и номер телефона. В то утро мама уехала в очках, но она всегда снимала их, когда нужно было фотографироваться. Я немного переживал, что без очков ее никто не узнает. Супермен в комиксах всегда маскировался одними очками.

«Телосложение среднее. Рост 1,70 м. Русые волосы. Темные глаза. Была одета в синие джинсы и белую футболку».

Так выглядела половина женщин города. Мы, я и Дэни, совсем не узнавали в этом описании маму. Но вместо того, чтобы спорить, просто прикусили язык. Мы мазали столбы и доски клеем, а потом лепили на них помявшиеся листы до самого вечера, пока не стало слишком темно, тогда мы отправились назад домой.

Дорога петляла через лес, фары выхватывали куски серого асфальта, желтой разметки и зеленые ветки магнолии, пикап слегка потряхивало на кочках.

– А вы знаете, почему на проселочной дороге в темное время суток лучше всего держаться ближе к середине полосы? – несмотря на явную усталость, тон у дедушка был оптимистичный.

Мы знали. Чтобы было место для маневра, если на проезжую часть вдруг выбежит олень, енот или другой дикий зверь. Но бас деда звучал успокаивающе, и мы спросили: «Почему?».

– Да чтобы было место для маневра, если на проезжую часть вдруг выбежит олень, енот или другой дикий зверь.

Мы снова ответили хором: «Ясно».

– А я ведь прожил здесь, считай, что всю жизнь. Родился, правда, на юге, а как увидел объявление, что землю можно получить на строительство дома, да еще и большой участок, сразу решил переезжать. А потом бригада пожарная, как бросишь, когда на тебя рассчитывают? Хотя, кем я только ни успел поработать… – в конце фразы дед специально оставил интригу и загадочно замолчал.

Мы уже и прежде играли с ним в эту игру и составляли список профессий, которыми он занимался. Но сейчас мы все боялись тишины, поэтому притворились, что этого никогда не было.

– Врачом?

– И врачом.

– И полицейским?

– И полицейским.

– И космонавтом?

– Один ноль в твою пользу, – рассмеялся дед, подмигнул мне и добавил, – считается, если я механиком был на аттракционе «Космический корабль» в луна-парке?

– Думаю, считается, так что по нулям, – заключил я.

Лес остался позади, и мы въехали в нашу деревушку. С горки виднелся каждый домик, каждая пристройка и каждый сарай. Неужели так сложно найти среди всего этого только лишь одного человека?

– А потом я бабушку вашу встретил, поженились мы, тогда ведь быстро женились, не встречались по паре лет, а познакомились да расписались… – Дед продолжил говорить, как радио, которое часто играло фоном на кухне старые мелодии уже никому неизвестных композиторов.

Когда мы вылазили из машины, Дэни наклонился ко мне и прошептал:

– Мы должны рассказать ему про чудовище.

Честно признаться, на тот момент я уже не был ни в чем уверен. Я не был уверен, что мы слышали рычание и стоны. Я не был уверен, что жидкость, в которую мы наступили, на самом деле была кровью. Я ни в чем больше не был уверен. Этот поход в поместье Бьерков казался теперь невероятно глупой и бесполезной затеей. Ведь мы могли бы потратить время на нечто более ценное – на поиски мамы, например.