Как только вывели из замка, к нам подошел Мерлин.

– Как, хорошо отдохнули? – издевался он и, не дожидаясь ответа, добавил: – Летим к Кощею.

Подручные быстро расстелили огромный ковер, метров шесть на шесть, а Мерлин жестом предложил на него взойти. Еще в углах ковра стало по двое конвоиров, и ковер, послушный воле лопоухого предводителя, взмыл в небо. За нами, на расстоянии порядка ста метров, пыхтел наш знакомый Змей Горыныч. Он в напряжении раздувал щеки всех голов и таращил глаза, иногда с зубастой пасти срывались клубы дыма, натужно сипел, покрылся блестками пота, но грузное тело исправно соблюдало одну и ту же дистанцию.

Мы перевалили гряду гор и дальше летели к огромному замку в долине. Кругом камни, на вершинах крутых гор – снег, только метров за сто или чуть больше от замка упирался в небо могучий дуб. Кругом ни травинки, ни птицы, ни зверя, чувствовал, что и букашкам здесь нет места, и вдруг такое буйство живой природы.

У комля дуба-исполина стояло четыре грозных воина. Один их вид подсказывал, что лучше к дубу не приближаться.

Мы благоразумно приземлились чуть ближе к замку, но воины все равно обнажили мечи, и мы поспешили к подъемному мосту через ров. Только когда постучались в ворота замка, они бросили мечи в ножны.

– Что, смерть Кощееву сторожат? – вспомнил сказки детства.

– Не твоего ума дело, – ответил Мерлин и еще раз стукнул кольцом-ручкой двери.

В обитой медью двери отворилось окошко, в нем блеснул любопытный глаз:

– А, Мерлин, – узнал страж. – Входи.

Массивная дверь пропела короткую песню визгливых петель, и мы вошли в логово антигероя страшных сказок.

«Ничего, – бодрил себя. – Даже дурачки из сказок умудрялись обвести бессмертного людоеда вокруг пальца».

Еще мелькнуло сомнение, что что-то здесь не клеится. Ведь смерть Кощеева в яйце, яйцо давно расколотили, а нас Мерлин тогда к кому тащит?

Так, под ритмичное эхо шагов и ворох сомнений и надежд в себе, нас привели в тронный зал.

Кощей (кто еще мог занимать сверкающий драгоценностями золотой трон?) направил на нас длинный костистый палец:

– Ты кого сюда притащил, Мерлин?

– Они в прошлом году сбежали… готовили их вам на обед, – как-то сбивчиво и заметно волнуясь, пытался разъяснить ситуацию колдун. – Их сердца пришлось заменить другими.

– А– а, а где же третий?

– Его не достать, – едва не заикаясь, лепетал Мерлин. – Он скрылся в недосягаемые века и разрушил кристалл связи. Вот и решил посоветоваться, что делать с этими, ведь двух сердец вам на обед не хватит?

Кощей задумался, молча сверля нас насквозь ледяными бесцветными глазами. Даже озноб пошел по коже.

– Мерлин! – неожиданно сорвался на крик царь Темного Мира. – Иди сюда!

Колдун трясся, чуял недоброе, но послушно семенил на трясущихся ножках к грозному сюзерену.

– Ты совсем ослеп! – Кощей ухватился за распухшее ухо и стал тузить голову Мерлина из стороны в сторону. – А еще главный придворный колдун! Не знаешь, что делать?! Ты доставил три, а не два сердца – она беременна!

«Беременна?! У меня будет ребенок?» – я сам не знал, радоваться или печалиться неожиданной вести.

– У ведьмы ранняя беременность, сердце еще не сформировалось и не успеет вырасти к трапезе, – как мог, оправдывался Мерлин.

– Так к следующему году поспеет, – Кощей, наконец, отпустил ухо и завершил аудиенцию пинком под зад. – Убирайся, придурок!

Мерлина уговаривать не пришлось, и мы опять оказались в коридоре.

– Ну, что? – усмехнулась Марго. – Дернул за веревочки?

– Ведьма! Ведьма! – визжал лопоухий колдун. – Это ты пустила на Кощея волну ненависти! Ты?!

– Я, – спокойно согласилась Маргарита, – Попробуешь еще сделать нам плохо – опять заболят уши.