«Что же, хотела самостоятельно решать взрослые вопросы – держи подачу судьбы и не ной!» – печально думала Алёна, обзванивая ритуальные агентства из райцентра с телефона Никифора Вадимовича.

Старик же тем временем шушукался с мужиками, столпившимися у палисадника ведьминого дома. Те нервничали, курили, топтались на месте, с нескрываемым страхом поглядывали то на дом Никифора, то на дом Алевтины. Девушка видела это сборище в окно, и ей не понравилось их настроение. Складывалось впечатление, что всё ужасное для них только начиналось, хотя умерла ведьма, которую все ненавидели.

Через десять минут толпа разошлась, и Никифор вернулся в дом ещё с одним седым мужиком и двумя старушками. Бабки были как раз из тех, что охаяли Алёну по приезду. Девушка внутренне напряглась – только этих тут не хватало.

Но её озабоченность оказалась излишней. Одна из старушек, та, что была самой морщинистой, улыбнулась заплаканной девушке и сказала:

– Ты уж нас извини за те слова. Допекла нас за последние годы Алевтина, девятерых в могилу свела. И знахарку нашу жуткой смерти предала, даже из дому не выходя. Нашли ту в лесу всю скукоженную, без кровиночки. Зачем в лес пошла, то неведомо. Как по приказу.

– Рассказал нам Вадимыч про последние слова твоей бабки. Дело плохо, что в тебе Алевтина наследницу учуяла и пробудила тьму. В третьем поколении ты дел-то куда больше натворишь, – поддержала её вторая старуха.

– И что же мне теперь делать? Я не хочу быть, такой как она! – всхлипнула как ребёнок Алёна.

– Не хнычь! – строго сказал седой мужик, по-хозяйски наливая Алёне стакан воды из закопчённого чайника. – Дело плохо, но не непоправимо. Можно дар не принять.

– Но ведь тогда они меня заберут. Она сказала, что если не приму, то они меня обязательно заберут! Боже, да я даже не знаю, кто они такие! Кто? Вы знаете? – Алёна изо всех сил пыталась не сорваться в истерику, но для этого ей нужно было хотя бы знать, что к чему. Она сызмальства справлялась с трудными задачами и не отступала, но ей нужна вся информация.

– Бесы, черти, лесные духи и демоны; все придут, кто её подпитывал силой и помогал. На тебя придут посмотреть, принять в свои ряды, если можно так выразиться. Но ты можешь воспротивиться и отвергнуть их, прогнать. У тебя сила теперь, пока не определённая, но могучая. Как пользоваться – сама поймёшь. Мы такому не обучены. Вот только если ты не справишься, то они на всей деревне отыграются. К умирающей ведьме нельзя было тебя подпускать, а чужим людям надо было крышу разобрать, чтоб душа её вылетела, а не попала частица в тебя. Да кто же знал, что она при смерти, только неделю назад на почту бегала, письмо отправить. Думали, в гости ты просто приехала, наоборот подобреет, утихомирится. Такой расклад, девонька, – заключил Никифор Вадимович.

– И когда они за мной придут? – уже с тихой уверенностью спросила Алёна.

– На третью ночь. И ты должна быть в своем доме. Не бойся. Мы схороним её завтра сами. Дом будет пустой. Никому с тобой нельзя, и так рискуем все сгинуть, если не выйдет у тебя, – сказала старушка, та, что помладше. – Про всё это нам знахарка покойная рассказала. Предвидела она, а мы ей не поверили. Дурни.

– А если я просто уеду, чтобы никого не подставлять? – совсем уж набралась храбрости и самопожертвования девушка.

– Не выйдет, – обреченно махнул рукой седой мужик. – Везде достанут. А нас – по-любому. На тебя одна надежда. Мёртвая ведьма куда опасней живой, как и те, кому она принадлежала. Очень уж она деревенских ненавидела, одного Никифора по молодости любила, ещё до знакомства с твоим дедом…