– Хорошо. Давайте встретимся с вашим дантистом-отшельником и узнаем, что к чему, – она постаралась, чтобы ее голос звучал как можно более дружелюбно.
– Эйнар может показать вам дом в течение ближайшего часа…
– Нам подходит, – Аня подумала, что факт того, что мокрые куртки так и не отправились в шкаф, является хорошим знаком. Она повесила трубку и позвала детей, велев им одеваться. Телефон пикнул, оповещая о получении сообщения с адресом.
Они вызвали такси на стойке регистрации отеля, погрузились в машину и отправились в сторону бухты в районе Гардабайр. Порывистый ветер резко бухал в лобовое стекло автомобиля, а вслед за каждым его порывом с неба словно выливалось ведро воды. Поток дождя был таким сильным, что дворники не справлялись со своей работой, и через окно в вечных сумерках улицы сквозь потоки дождя едва проглядывали только неясные очертания и силуэты.
– Хорошо, что в городе скорость тридцать километров в час, – улыбнулся водитель, – при такой погоде ехать быстрее просто невозможно.
– Угу, – ответила Аня, закатывая глаза. Успеют ли они на просмотр квартиры?
Вся семья высадилась из машины, прибыв по указанному в сообщении, полученном от Гудрун, адресу. За пеленой дождя Аня разглядела теплые огни серого одноэтажного строения под шиферной крышей. Рысцой пробегая от такси до крыльца дома через распахнутую калитку в потоках ледяного ливня, Аня подумала, что ей точно нужно купить плащ, который она видела в фильмах про рыбаков: желтый и полностью водонепроницаемый, а также резиновые сапоги по колено.
– Заходите в дом, – потянула ее за руку взявшаяся из ниоткуда Гудрун.
Прежде чем подняться по ступеням, ведущим ко входу в дом, Аня бросила взгляд в стороны, чтобы еще раз осмотреть экстерьер помещения. Угловая комната, по-видимому, гостиная, была с двух сторон полностью стеклянной. Незанавешенные окна – одно из которых выходило в сад, а другое смотрело на дорогу, где минуту назад остановилась машина такси, – поднимались от пола до потока. За большим деревянным столом из светлого дерева сидел мужчина, опустив голову и сосредоточенно разглядывая что-то на однотонном ковре.
Перемахнув через несколько лестничных ступеней, женщина резко распахнула входную дверь, пропуская вперед детей. В узкой прихожей, слегка пахнущей древесным дымом, они сняли верхнюю одежду, с которой вскоре натекла небольшая лужа, повесив ее на крючки, прибитые на стене коридора.
Аня вытерла руками мокрое лицо, почувствовав, что ее темные волосы налипли на лоб. Она шагнула в стеклянную гостиную, всем телом ощутив тепло горевшей в углу комнаты печки-буржуйки, отбрасывавшей красноватые языки пламени на человека, сидящего за столом. Мужчина – наверняка хозяин дома – поднял глаза, оторвавшись от созерцания пола, и бросил долгий взгляд на посетителей. Затем он, словно нехотя, встал, медленно приблизился к Ане и протянул руку в знак приветствия, смерив ее холодным взглядом.
«Боже, какого он роста?» – пронеслось в голове у Смирновой. В ее потенциальном арендодателе было не меньше метра девяноста, а из-за широких плеч мужчина казался еще более внушительным.
– Эйнар, – представился тот без всякого подобия вежливой улыбки.
– Анна, – она задрала голову, чтобы рассмотреть собеседника, все еще чувствуя тепло его большой руки.
Несмотря на то, что Анина фантазия успела нарисовать хозяина дома в виде старца, обитающего в пещере, мужчине было около сорока лет. Его длинные светлые волосы спускались чуть ниже плеч, а синие глубокие глаза смотрели пронзительно. Между бровями залегла морщина, которую косметологи привычно называли eleven line, «линией одиннадцать», что выдавало привычку владельца жилья хмуриться. Крупный прямой нос, резкие скулы, светлая, но не длинная ухоженная борода без малейших признаков седины и традиционный исландский серый свитер из овечьей шерсти с монохромным узором на груди под названием «Лопапейса». Аня разглядела татуировку в виде тигра, примостившегося на шее под ухом мужчины, и разноцветные символы на запястьях, выглядывающих из-под рукавов мягкого свитера. Какое-то время Аня и Эйнар изучали друг друга, прежде чем женщина нарушила молчание: