– Всем тем, кто посягнул на жизнь ясного и его проводника. В ясном даре светлого лечения души я, Дарка Эвата, обращаюсь к Силе Рода и вопрошаю ко всем прародителям Эвата: семье всех тех, кто замешан в покушении, не быть лечению.

Её взгляд был прикован к некромантам, которые молча смотрели на неё. Когда она говорила, её свечение становилось ярче, наполняя зал мягким светом.

Дарка опустила руку от груди и, обведя их взглядом, добавила:

– Знайте же: ни вас, ни вашу семью, ни ваших потомков не примет ни один ясный. А если и примет, то не сможет помочь. Отныне вам всем отказано в благе ясной силы.

Она отступила, посмотрела на своего наставника. Его поступок её разочаровал. Дарка отвернулась и направилась к Мяуну.

– Что это было? – спросила Алесия Енисея.

Тот лишь покачал головой. Он не знал.

– Это заклинание потомка рода Эвата, – сказал Мяун, обращаясь к Енисею.

Он заметил, что старшая ясная, даже после этого заклинания, не остановилась. Полностью проигнорировав слова потомка их рода-основателя она направилась к ясным, чтобы приступить к лечению.

Мяун продолжил:

– Вас, Ясных, что же даже собственной истории не учат? Означает, что вы не можете их лечить род Эвата наложил запрет.

Енисей в шоке качнул головой и перевёл взгляд на Дарку.

– Но…

– Пойдём, Мяун, – отрезала Дарка, поравнявшись с ним и привычно потянув за его шарф.

Но артефактор не двигался. Его взгляд был прикован к кровати. Ему нужно было увидеть, сработает ли сила ясных.

Алесия тем временем опустилась у одного из раненых и приложила руки над ним. Её сияние так и не появилось.

Мяун только тогда направился за Даркой. На его лице царила торжественная улыбка. Он поправил шарф на шее, из-за Дарки тот перетянул его горло.

– Вы правда оставите нас тут умирать? – донёсся до них злой голос некроманта. Дарка вздрогнула, но не обернулась.

Мяун испытал истинное чувство удовольствия. Наконец-то ясная, которая знала себе цену. Вот чего так не хватало их миру.

Некоторое время они шли по коридорам в тишине. Артефаткор мысленно смаковал выражения лиц некромантов, когда те поняли, что их не удастся вылечить. И этот твёрдый, уверенный голос Дарки: «Я, Дарка Эвата, отказываю вам в лечении».

Поглощённый мыслями, он не заметил, как Дарка замедлила шаги, пока не натолкнулся на неё. Она по-прежнему крепко держала его шарф в руках.

– А если я ошиблась? Может, нужно было сначала их вылечить, а потом наложить запрет? – прошептала Дарка, её голос дрожал от сомнений.

Мяун удивлённо посмотрел на неё. Уверенный образ Дарки, который он хранил в голове, начал тускнеть.

– Кто-то ранил одного из них так сильно, – продолжила она, подняв на него глаза. – Кто мог это сделать?

– Кто? – прошептал он, скрывая нарастающее напряжение.

Дарка пожала плечами, явно не представляя, кто мог быть способен на такое.

Только тогда до Мяуна дошли слова Морта: «Ясная не будет навещать тебя в тюрьме». Она даже не подозревала, что он был способен кого-то ранить.

– Он выживет, – наконец произнёс Мяун, стараясь говорить спокойно. Он умолчал, что жизнь некроманта теперь будет далека от нормальной. – Это займёт время, но его раны заживут.

– Дарка, – он остановился, чтобы посмотреть ей в глаза, – не ты их ранила. Не тебе их и спасать.

Она молча кивнула, опустив лицо вниз. Лишать их всех возможности на лечение и их семьи было крайним решением, но когда другие ясные её не поддержали… Дарка не могла поступить по-другому. Род Эвата должны уважать.

– Они пытались убить Мокшу, – добавил он, шагнув ближе.

Дарка медленно кивнула снова, будто переваривая его слова. Затем подхватила его под руку и направилась бодрее по коридору.