– Ну, раз все такие самоуверенные, тогда не будем откладывать. Все соискатели по одному подходят к столу, вытаскивают из мешка бочонок с номером и проходят вон туда, – невеста махнула рукой нам за спины, где в углу была неприметная деревянная дверь, – ожидать своей очереди.

Потихоньку все мальчики утекли в указанном направлении. Кто-то был задумчив, кто-то опечален, но присутствовали и уверенные в своей внешности красавчики. Я же сидела и тихо радовалась, что первый конкурс никакого членовредительства не несет. Вроде бы…

– А нам как-то можно следить за происходящим? – поинтересовалась Огнева, когда кроме агентов, невесты и Ставра в кабинете никого больше не осталось.

– Естественно, – согласилась княжна и добавила после небольшой заминки: – Если не боитесь.

После таких слов я начала ожидать подвоха, а Марья подошла к письменному столу и активировала неведомые механизмы, в результате чего за ее спиной опустился белый экран, по периметру расписанный под хохлому. Я первая пересела поближе, подавая пример остальным. Рядом со мной устроилась Огнева. Свет притушили, и по экрану пошла небольшая рябь, после чего нарисовалась довольно четкая картинка… с плавающими в бассейне Яромиром и Димией. У меня даже дыхание перехватило от вида мужского тренированного тела и капелек воды, блестящих в темных волосах.

А говорил, что со Ставром хотел размяться… Или тренировки до завтрака хватило и теперь его потянуло на другие виды упражнений? А какая мне, в сущности, разница? Он ведь со своей невестой, практически женой. Значит, не забиваю голову глупыми мыслями и делаю свое дело!

– Вот упырь! – Марья хлопнула три раза в ладоши. – Простите, технические неполадки. Вот теперь можно работать.

Но работать пока было не с чем. Перед нами появилась темная горница с окнами, прикрытыми деревянными ставнями, в простенке между ними высилось большое зеркало в тяжелой раме, явно красного дерева, с вырезанными по всей ее поверхности рунами. Напротив зеркала размещался трон. Да-да, иначе и не скажешь: на невысоком подиуме стояло массивное кресло с подлокотниками и высокой спинкой, вершину которой венчал символ княжеской власти. Подробнее трон рассмотреть не получалось, все же освещение по ту сторону экрана было тусклое, да и располагался трон к нам как раз спинкой.

Пока я изучала обстановку, в поле зрения появилось новое действующее лицо – Рафаэль.

– Входи, людишка, присаживайся.

Загробный голос разнесся, казалось бы, не только по горнице, но и по нашему кабинету, хотя откуда он исходил, я не разобралась.

Художник оказался не робкого десятка: быстро пришел в себя и расположился на троне, ибо другая мебель там отсутствовала. Теперь я могла видеть своего кандидата только в отражении зеркала.

– Ну? Слова заветные говорить будешь или я должно само все делать? – раздался недовольный, но все такой же загробный голос.

– Какие слова? – удивился художник.

– Ну, начинается. Тебе мама сказок в детстве не читала?

– Э-э… Свет мой, зеркальце, скажи? – недоверчиво произнес соискатель и, не услышав возражения, продолжил: – Да всю правду доложи!

– Обязательно доложу, куда ж я денусь…

Как только ворчание стихло, зеркальная гладь пошла рябью, и через мгновение на блестящей поверхности проявилось лицо. Было оно очень необычным, неопределенного пола (оно и оно), с высоким лбом, мерцающими глазами серебряного цвета, будто обклеенными амальгамой.

– Ну-с, посмотрим, – лицо замельтешило по поверхности зеркала из стороны в сторону, – кто тут у нас…

Рафаэль в отражении просматривался уже нечетко, но было заметно, как он подался вперед, ожидая вердикта. Внезапно волшебный лик стал увеличиваться в размерах и заполнил почти половину поверхности.