На следующий день все повторилось. Только теперь не среди песен и хороводов, а всех подряд, кого на улице встретит. Даже нескольких женщин коснулась в экспериментальных целях, но от них ни холода не было, ни других чувств. И дети тоже никак на прикосновения не реагировали.

К первой капели в Александровке не осталось мужчин, которых Таисия не касалась. К этому времени она уже и сама надежду потеряла. Что-то дедушка недоговорил, вот только что именно – непонятно. Надо искать подсказки? Так она искала, с утра до ночи голову ломала. И по ночам тоже, потому что про сон забыла, как только невидимой для мира стала.

Единственная подсказка – мужчины от ее касаний чуяли холод. Она предположила, что раз так, значит это все не суженые. Но ведь и всех мужчин в большом мире не перетрогаешь. Тем более, если за пределы Александровки не выйти.

Пришлось от горечи и скуки опять скитаться по домам и подглядывать за жизнью других людей. Так она думала напитаться житейской мудрости, чтобы находить новые подсказки.

Вот только в каждой избе мудрость была совсем иного толка. Крестьяне хлопотали перед посевной, а помещики днями напролет думали, как бы побольше монет в карман положить, да жить послаще. Никто из них понятия не имел, что делать невидимой девице и где искать жениха.

Однажды Таисия набрела на крестьянский дом, где возле печки суетился светловолосый мальчик. Он заправски подкидывал поленья и что-то кашеварил в маленьком чугунке. Девушка стояла в уголке, наблюдая за ловкими движениями. Все же крестьянские детишки росли куда быстрее помещичьих. Такой же мальчик в богатом доме едва научился портки натягивать.

В какой-то момент мальчик обернулся, чтобы взять что-то со стола, и замер на месте. Он смотрела прямо на Тасю, а девушка, не скрывая удивления, на него.

– Ты меня видишь? – прошептала она. – Или это я рассудок теряю?

– Вижу, конечно, – кивнул мальчик. – Как ты зашла?

Таисии нечего было ответить. Она так удивилась первому разговору с живым человеком, что на время потеряла дар речь. Ведь почти три года она ни с кем и словом не обмолвилась, а тут такое невероятное событие!

– Ты правда меня видишь? И слышишь?

Мальчик как-то странно побледнел и попятился назад. Потом начал усиленно креститься и бормотать богословские слова наугад. Молитв он целиком не знал, но что помнил, то и говорил.

– Ты чего, мальчик? – насторожилась Таисия. – Я тебя чем-то обидела?

– Знал, что и за мной придешь, – бормотал он в ответ. – Родителей изжила, сестренок изжила. А теперь за мной пришла.

– Да погоди ты, никого я не изживала! Что за глупости!

– Старуха костлявая, что б ты проклята была. Пришла ко мне в обличье девицы, чтобы не пугать. Ну-ка, покажи свое истинное лицо, ведьма проклятая!

– Угомонись ты уже! – зло ответила Тася. – Иди котелок лучше помешай, а то похлебка выкипит.

Мальчик вздрогнул и глянул на печку, там и правда вовсю кипел чугунок, требуя внимания. На несколько минут он отвлекся от девушки, умело подцепил ухватом посудину и поставил на стол. Тут взор его опять упал на Тасю и он отошел на несколько шагов, сверля ее недоверчивым взглядом.

– Тут еще?

– Где мне быть? – растерялась девушка. – И вообще, я уже три зимы разрешения ни у кого не спрашиваю, хожу, где вздумается. Но ты первый, кто меня увидел и услышал, и тут же проклинать начал. Это некультурно!

Мальчонка сжал маленькие кулаки и зло крикнул:

– А родителей моих кулюторно на тот свет сводить?

– Да я сама проклята злым женихом! Мне бы с собой разобраться, а ты на меня кого-то вешаешь! – Таисия резко выпрямилась и огляделась в пустой избе. – Если родители померли, то с кем ты живешь?